480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников
240 руб. | 75 грн. | 3,75 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Автореферат - 240 руб., доставка 1-3 часа, с 10-19 (Московское время), кроме воскресенья
Колесниченко Кирилл Юрьевич. Армия в политической системе современной России: место и роль: место и роль: Дис. ... канд. полит. наук: 23.00.02 Владивосток, 2006 217 с. РГБ ОД, 61:06-23/267
Введение
Глава I. Роль армии в современной политической системе с.18
1.1. Сущность, структура и функции политической системы с.18
1.2 Проблема взаимодействия армии и политики в истории политической мысли с.40
1.3 Влияние армии на политический процесс и политическую систему в различных странах с.54
Глава II. Армия в политической системе России: история и современность с.76
2.1 История взаимодействия армии и политики в России с.76
2.2 Характеристика постсоветского периода с точки зрения трансформаций в военно-политической сфере с.97
2.3 Участие военных в современном политическом процессе с.112
Глава III. Состояние и перспективы развития военно-гражданских отношений в России с.135
3.1 Гражданский контроль над силовыми структурами: теория и практика с.135
3.2. Военно-гражданские отношения в России и США. Сравнительный анализ с.145
3.3 Перспективы формирования системы гражданского контроля в Российской Федерации. с.172
Заключение с.189
Список использованных источников и литературы. с. 195
Приложение А с.204
Приложение Б с. 205
Введение к работе
Актуальность исследования. Вооруженные силы являются неотъемлемой составляющей любого государства, важнейшим его институтом, призванным обеспечивать существование государственной системы в целом, для чего они обладают мощными ресурсами. Другим общепринятым названием вооруженных сил является термин «армия», который происходит от латинского слова anno - вооружаю. Сегодня в политической науке армия, вооруженные силы определяются как совокупность воинских формирований, специально создаваемых и содержащихся государством для осуществления его военной политики 1 .В силу специфики своего происхождения армия находится в устойчивой связи с политической сферой - государство действует политическими средствами, и армия используется государством именно как средство обеспечения безопасности, а все средства, используемые политикой, традиционно признаются политическими. Однако армия не только испытывает воздействие со стороны политики - между ними существует устойчивая взаимосвязь, и вооруженные силы, в свою очередь, влияют на политику.
Тенденция к включению в борьбу за власть людей, сумевших привлечь на свою сторону такой мощный" ресурс, как вооруженное, построенное на принципах жесткого иерархического подчинения войско, появилась еще в глубокой древности. С превращением армии в один из самых значимых сегментов общества, владеющего большим количеством ресурсов, пригодных для использования и в политической борьбе, она начинает активно и, зачастую, самостоятельно вмешиваться в политический процесс. И не случайно одним из путей становления ранних государств является военная демократия, поскольку в условиях постоянной военной опасности и необходимости борьбы за ресурсы такая форма государственного устройства была наиболее эффективной. Более поздняя история позволяет сделать выводы об усилении вышеуказанных тенденций одновременно с развитием государств. Так, значительное количество государственных образований в своей деятельности максимально ориентировалось на военные цели. В целом, на протяжении
1 Политическая энциклопедия. - М., 1999.- С. 45.
всей мировой истории встречаются многочисленные примеры вмешательства военных в политику в самых различных формах, что позволило исследователям выделить данное явление в отдельный феномен политического процесса. Россия, в силу своего геополитического положения, особенностей исторического развития государства и общества, всегда имела многочисленные вооруженные силы, постоянно участвовала в войнах и вооруженных конфликтах, что предопределило особую роль вооруженных сил для общества и государства. С началом 90-х годов XX века в стране произошла смена векторов общественного развития с построения социализма на концепцию формирования демократической системы. Процесс этот характеризуется наличием ряда сложных проблем объективного характера, препятствующих быстрому,и безболезненному реформированию общественной системы. Среди таких проблем выделяют высокий уровень милитаризации советского и российского обществ, обусловленный длительным военно-политическим соперничеством со странами Запада, наличие многочисленных вооруженных сил и других силовых министерств и ведомств, мощного военно-промышленного комплекса (ВПК) и милитаризацией общественного сознания. Эти факторы оказывают существенное влияние не только на процесс становления демократии в России, но и на политический процесс в целом. Армия всегда была весьма привлекательным объектом для различных политических сил в стране, всеми способами стремящимися вовлечь ее в качестве союзника и мощного ресурса в поле политической борьбы. При этом механизмы ограничения политического участия армии либо не существовали вовсе, либо носили форма]ьтшшітарішуеріой разработанности проблемы. Традиция изучения влияния армии на политику существует достаточно давно. В истории социально- политических учений практически ни один исследователь не обходил своим вниманием проблему роли армии в политике. К этому вопросу обращались мыслители разны эпох Сунь-Цзы, Аристотель, Платон, Цицерон, Н. Макиавелли, К. Клаузевиц, Ф. Ницше, К. Маркс, Ф. Энгельс, В. Ленин, И. Ильин, С. Хантингтон., М. Дюверже и многие другие. При этом спектр мне-
ний о роли армии в политической жизни был весьма широк и отличался высоким уровнем противоречий между различными теориями, однако большинство исследователей сходились во мнении, что политическая сфера всегда должна доминировать над военной 1 .
Здесь можно выделить два уровня осмысления роли армии в политике: уровень анализа реально существующего положения и значение армии для текущего политического процесса. И уровень идеальный, представляющий собой совокупность взглядов на роль и место армии в политической системе совершенного государства. Среди классических работ особую ценность для изучения обозначенной темы представляют труды К. Клаузевица, К. Маркса, Ф. Энгельса, поскольку в них выделяются основные аспекты проблемы и направления ее изучения. Несмотря на существенные изменения в теории и практике функционирования политической сферы общества и ее взаимодействии с военной организацией в XX веке, данные работы по прежнему представляют значительный интерес.
Мощный импульс совершенствованию методологической базы изучения роли армии в политике дало появление теории политической системы, разработанной в 50-60 -е гг. XX века, а также совершенствование теории демократии. Теперь стало возможным более четко и ясно определить роль армии в политике, масштабы и возможные направления ее влияния, возможные угрозы и меры по их ограничению. В теории демократии вопросы взаимодействия армии и политики рассматриваются в рамках концепции гражданского, т.е. общественного контроля за деятельностью силовых структур. Однако, и на сегодняшний день реалии политического процесса демонстрируют различные подходы к вопросу влияния армии на политику.
Всю литературу по данному вопросу можно условно разделить на две большие подгруппы - отечественную и зарубежную.
1 Сунь-Цзы. Трактат о военном искусстве. - М.,1995. - 328 с; Платон. Собр. соч.: в 4 т. Т.З. Государство. -М., 1994; Клаузевиц К. О войне. - М.: Логос, 1995. - 640 с; Ленин В.И. Государство и революция. - М/. Политиздат, 1976.-124 с; Moris Douverge. The idea of politics. USA. Garrison & Morret, 1999.
Анализируя отечественную литературу, можно выделить несколько исторических этапов, на которых она была опубликована, отразив специфику своего времени:
1)работы, написанные до 1917 г. (т.н. «дореволюционный период»).
научные работы, написанные в советский период с 1917 по 1991 гг.;
современный этап, начавшийся с 1991 г. и продолжающийся по настоящее время.
Характеризуя литературу, относящуюся к первому этапу, следует отметить практически полное отсутствие работ, содержащих комплексный анализ роли армии в политике. Государственная власть рассматривала армию в качестве одной из главных своих опор и существенно ограничивала полемику по этому вопросу. При этом значительное количество ученых, военных и государственных деятелей обращались к различным аспектам этой проблемы в своих книгах и статьях 1 .
Источники второго этапа представляют особую ценность тем, что в них дается оценка событий революций и Гражданской войны с точки зрения современников и Непосредственных участников событий, многие из которых занимали высокие политические и военные посты в Российской армии и белом движении. В отличие от советских авторов, они имели возможность более свободно высказывать свою точку зрения на события отечественной истории и роль армии в политическом процессе 2 .
Анализируя работы советских ученых, следует отметить, что в нашей стране до конца 80-х годов данная проблематика рассматривалась только с точки зрения официально принятой идеологии, опиравшейся на марксистко-
1 Постижение военного искусства. Идейное наследие А. Свечина // Российский военный сборник. Выпуск 9.
- М.: Военный университет, 1999.- 696 с; Военная печать России XVIII-начала XX века// Независимое воен
ное обозрение. 1996.- № 2.-С.8;Ключевский B.O. Избранные лекции "Курса русской истории" Ростов н/Д:
Феникс, 2002.- 672 с. Куропаткин А.Н. Русская армия. Спб.: Полигон, 2003.-590 с; Какая армия ігужна Рос
сии? Взгляд из истории // Российский военный сборник. Выпуск 9. - М.: Военный университет, 1996.- 615 с;
Подымов А.Н. Его Императорское Высочество, генерал-фельдмаршал// Независимое военное обозре-
ние.2001.-№ 29.-С.5;
2 Деникин А.И. Путь русского офицера.-М.:Вагриус,2002.-636 с; Ильин И..А. О грядущей России М., 1995;
Русская военная эмиграция 20-х-40-х годов. Документы и материалы. Т. 1. Кн. 1-2. М., 1998.
ленинскую теорию. Большинство зарубежных источников были недоступны. И если при оценке роли армии в политической жизни зарубежных стран отечественные исследователи, занимавшиеся этим вопросом (Ю. Сумбатян, Г Мирский, Р. Севортьян, В. Шульговский, В. Серебрянников), имели возможность более объективного анализа ситуации, то в отношении нашей страны господствовало единственное мнение- позиция КПСС, обсуждение которого не допускалось 1 .
В результате, отражение проблемы в отечественной литературе в 50-е -80-е годы носило субъективный характер. Использовать данную литературу можно лишь частично. Только с конца 80-х годов появляются первые независимые отечественные публикации по этому вопросу в сборниках статей «Перестройка», «Гласность», «Армия и общество», журнале «Огонек».
В связи с общим возрождением политической науки в России в начале 90-х годов у авторов появляется возможность для более широкого рассмотрения вопроса о месте и роли военных в политике на страницах СМИ, в том числе и негосударственных. Наибольшее внимание этой проблематике уделяли журналы «Политические исследования» («Полис»), «Социологические исследования» («Социс»), «Мировая экономика и международные отношения», «Власть». Например, уже в 1992 году номер журнала «Полис» был це-ликом посвящен обсуждению роли армии в политике.
1 Антонов Ю.А. Армия и политика.- М.:Наука,1973.-256 с. ;Классики марксизма-ленинизма и военная история./ Ред. П.А. Жилин. - М.:Воениздат,1983.-343с; Кондратков В.В. Идеология, политика, война. М.:Воениздат, 1983. -246 с; Мирский Г.И. Третий мир: общество, власть, армия. - М.: Наука, 1976.-435 с. Он же. Армия и политика в странах Азии и Африки. - М.: Наука, 1970.-349 с; Серебрянников В.В. В.И. Ленин об агрессивности империализма. М.:Воениздат,-1988.-125с. Он же. Основы марксистско-ленинского учения о войне и армии. M.: Воениздат, 1982.-125с. и др. Вооруженные силы -это политические силы? // Полис. 1992 .-№ 3.
Наряду со статьями появляется целый ряд монографий, сборников и диссертационных исследований по данной проблематике 1 . Однако на первоначальном этапе высказывавшиеся мнения часто носили субъективный поверхностный характер и не раскрывали всего спектра проблем.
Большинство из вышеупомянутых советских исследователей продолжили свою работу по анализу влияния армии на политику в изменившихся условиях, что позволило обеспечить определенную преемственность в изучении проблемы. Кроме того, появился целый ряд новых авторов, исследующих военную проблематику. Сегодня в России насчитывается не менее 20 исследователей, постоянно занимающихся данным вопросом.
Помимо этого, отдельные аспекты влияния армии на политическую систему рассматриваются в рамках различных социологических и политических исследований как составная часть того или иного политического института или процесса. Среди них можно назвать работы по изучению современной российской политической элиты, феномена лоббизма в России, сте-пени доверия Россиян к различным общественным институтам.
1 См.: Армия и общество. 1900-1941. Статьи, документы. Под. ред. Дмитриенко В.П. М., 1999; Анисимов В.
M. Гражданский контроль над военными структурами.// Полис-1995.-№4. -С. 150-172.;Бабанов А.А. Армия
и политическая власть в правовом государстве: Дис. ... канд. филос. наук: Тверь, 1998.-156с; Бельков О.А.
Гражданский контроль: каким он должен быть// Армия и общество. 1999. №2.-С.45-48; Воробьев Э.А. Рос
сийский вариант.// Независимое военное обозрение.-№ 49.-1998.-С.4.; Вооруженные силы это политические
силы?// Полис-1992.-№.3; Гуськов Ю.П. армия в политической системе современного общества (на приме
ре России): Дис. ...канд. филос. наук. ГАВС, 1993.-174 с.; Демократический контроль над военной сферой в
России и странах СНГ/ Под редакцией А.И. Никитина. - М.: Изд-во «Эслан», 2002.-248 с; Дудник В. М.
Армия в российской политике// Мировая экономика и международные отношения. -1997.-.№ 5.-С.67-68. ;
Емельяшин В.П. Армия и политическая власть в современной России: проблемы взаимодействия и тенден
ции развития. Дис. ... канд. полит, наук. РАГС,2001.-226с; Золотарев В.А. Элемент демократии//Независи
мое военное обозрение.2004.- № 36.-С.4; Кривенко A.M. Военная организация России в условиях социаль
ной трансформации (политологический анализ). -Дис... канд. полит. Наук: ВУ,2003.-359 с; Комутков С. В.
Армия в системе государственной власти современного общества(на примере России).- Дис.... канд. полит.
Наук: ВУ,2003.-166 с; Маслюк С.Г. Военно-гражданские отношения: отечественный и зарубежный опыт//
Армия и общество. 1999.-№2.-С.41.; Млечин Л.М. Русская армия между Троцким и Сталиным. - М. : ЗАО
Центрполиграф, 2002.-494 с; Серебрянников В.В., Дерюгин Ю.И. Социология армии.- М.: ИСПИ РАН,
1996.- 300 с; Шахов А.Н. Военная организация переходного периода: демократические параметры развития.
// Власть. -1999.- № 7 -С. 25.; Храмчихин А. Гражданский контроль над армией в России декоративен // Не
зависимое военное обозрение. - 2004.-№ 21. -С.4.
2 См.: Крыштановская О. В. Трансформация российской элиты (1981-2003 гг.): Дис. ...докт. социол. наук. -
M., 2003. - 439 с; Лихой А.В. Лоббизм как феномен современного российского общества: Дис. ... канд. по
лит, наук. - М., 2003. - 235 с.
тическую систему и политический процесе России. Причины данного инте-реса отчасти кроются в традиционно высоком уровне милитаризации экономике - политической и общественной жизни в России. При этом в большинстве работ данный феномен рассматривается с точки зрения интересов западного мира. Авторы пытаются определить степень влияния военных на политическую систему, определить возможные дестабилизирующие импульсы и найти меры для эффективного противодействия им.
Следует отметить, что в разные исторические периоды западные исследователи фокусировали свое внимание на различных аспектах проблемы, с учетом особенностей политической системы, отдельных политических институтов и общественно-политической ситуации в нашей стране. В соответствии с этим можно все работы разделить по временному признаку, условно выделив 4 этапа:
1)60-е гг. - начало 80-х гг. (Правление Л. Брежнева. Эпоха «застоя» в СССР);
2) середина 80-х -1991 г. (перестройка и распад СССР);
3) 1991 -1999 гг. (период от распада СССР до конца правления Б.
Ельцина);
4) 2000 г. - н/ в. (период правления президента В. Путина).
На первом этапе основное внимание исследователей уделено вопросам влияния вооруженных сил на процесс принятия внешне- и внутри политических решений, взаимоотношения военных с КПСС, их участию в борьбе различных политических группировок за власть, определения масштабов влияния вооруженных сил на власть и общество. Именно эти вопросы затронуты в работах Романа Колковица «Советские военные и коммунистическая партия» 1 и Тимоти Колтона «Комиссары, командиры и гражданская власть: структура советской военной политики» 2 . Кроме упомянутых выше можно также отметить исследования Эллена Джонса «Красная армия и общество:
1 Kolkowicz R. The soviet military and the communist, party Princeton NJ. - Princeton university press, 1967.
2 Colton T. Commissars, commanders, and Civilian authority: the structure of soviet military politics. - L., 1979.
социология советских вооруженных сил» и Джонатана Адельмана «Коммунистические армии в политике» 2 .
С началом процесса перестройки в середине 80-х годов и серьезных изменений в общественной, политической и социально-экономической жизни страны, а также нарастанием кризисных явлений во всех упомянутых сферах, западные аналитики поднимают вопросы о том, как советские вооруженные силы войдут в этот этап; предпринимаются попытки спрогнозировать возможное развитие ситуации с точки зрения взаимодействия военных с политикой. Симптоматичны и названия работ: «Государство, общество и военные под управлением Горбачева» 3 , «Влияние перестройки на процесс принятия решений в области советской национальной безопасности» и др 4 .
Кроме анализа текущего политического процесса, отдельные зарубежные исследователи с середины 70-х годов предпринимают попытки комплексного обобщения опыта участия советской армии в политике с целью встроить эти отношения в рамки существующих политологических моделей и теорий развития военно-гражданских отношений и придать своим исследованиям системный характер. В 1978 году публикуется монография Дейла Херспринга «Военно-гражданские отношения в коммунистических странах: первые шаги к теории» 5 , а в 1982 году работа известных советологов Романа Колковица и Анджея Корбонски «Солдаты, крестьяне и бюрократы: военно-гражданские отношения в коммунистических и модернизирующихся обществах» 6 .
Военный путч в августе 1991 года и последующий распад Советского Союза породили существенное изменение и расширение круга рассматриваемых проблем. Теперь ведущее значение приобретают вопросы угрозы демократическим процессам в обществе со стороны армии. Следует отметить,
1 Jones Е. Red army and society: sociology of the soviet military. - Boston: Allen & Unvin, 1985.
2 Adelman J. Communist armies in politics. - Boulder, West view press, 1982..
3 Holloway D. State, society and the military under Gorbachev, International security. - 1989/1990. - Winter, vol. 14
№.3,
4 Arnett R. Perestroika in decision-making in soviet national security policy If
The journal of Slavic military studies.
-1990.-March.-P. 125-140.
5
Herspring D. Civil-military relations in communist countries: first steps towards theory. Studies in comparative
communism. -1978. - Vol. XI, №.3. -P.90-112.
6 Kolkovitz, R., Korbonski, A,.SoIdiers, peasants and bureaucrats: civil -military relations in communist and mod
ernizing societies. - L.: Allen & Unvin, 1982.
что тенденция рассмотрения зарубежными исследователями российской армии как угрозы демократическим процессам, стабильно сохранялась на протяжении 90-х годов, и существует до сих пор. Кроме того, новые политические реалии привлекли внимание зарубежных исследователей к ранее не существовавшим вопросам, таким как проблемы установления гражданского контроля над военной сферой, департизация и деполитизация российской армии, участие армии в электоральных процессах в постсоветской России, влияние вооруженных сил на процессы демократического преобразования в стране. Например, в 1994 появляются статьи Роберта Арнетта «Могут ли гражданские контролировать военных» 1 и Брайана Девенпорта «Воєнно-гражданские отношения в постсоветском государстве» , монография Роберта Барильски «Солдат в российской политике: долг, диктаторство, демократия в правление Горбачева и Ельцина» , работы Роберта Эпперсона «Вторжение российских военных в политику» 4 , а также Якоба Киппа и Тимоти Томаса «Российские военные и парламентские выборы 1995 года» 5 .
С приходом к власти В. Путина, с первых дней своей работы уделявшего пристально внимание вооруженным силам, в публикациях западных авторов данное направление его деятельности рассматривается как одно из ведущих и весьма эффективных для достижения внутри и внешнеполитических целей разного уровня. В целом вопрос о влиянии военных на политику наиболее разработан в западной политической науке. Во многих высших учебных заведениях США и Европы читаются курсы лекций по данным вопросам с учетом российской специфики.
К общим недостаткам работ западных исследователей можно отнести слабое внимание к особенностям функционирования военной организации в России, стремление к поиску возможных угроз для стран Запада и фрагментарный анализ различных аспектов проблемы, что объясняется объективны-
1 Amett R. Can civilians control the military? II Orbis. -1994. - Vol. 38, №.1.
2 Davenport B. Civil-military relations in the post-soviet state II Armed forces and society. -1994. - Vol. 21, № 2.
3 Barylski R. The soldier in Russian politics: duty, dictationship and democracy under Gorbachev and Yeltsin. - L.,
1998.
4 Epperson R. Russian military intervention in politics II
Journal of Slavic military studies. -1997. - September,
10(3).
Kipp J., Thomas T. The Russian military and the 1995 parliamentary elections. Fort Leavenworth, KS, 5. October 1995.
ми и субъективными причинами. Достоинства же заключаются в наличии достаточно хорошо разработанной теоретической базы и практического опыта анализа роли военных в политике.
Трудности исследования данной проблемы российскими авторами определяются тем, что политическая система страны находится в состоянии системной трансформации, а демократия на этапе становления. Кроме того, если в западной политической науке существуют как общие, так и частные научные модели анализа взаимодействия армии и политики (в том числе и модели для России), то в нашей стране таких моделей пока не создано, что заставляет обращаться к зарубежному опыту, а такая практика не всегда дает положительный результат. Российские исследования большей частью носят характер описания проблемы, анализа отдельных аспектов. Положительную же сторону работ российских авторов составляет описание процесса изнутри, более четкое понимание сущности происходящих процессов и явлений и национальной специфики.
Объектом исследования является политическая система России.
Предмет исследования составляют вооруженные силы как один из важнейших институтов государства и их потенциал для воздействия на политическую систему.
Цель исследования: выявить сущность, содержание и основные характеристики воздействия вооруженных сил на политическую систему и политический процесс современной.России.
проанализировать положение, занимаемое вооруженными силами в структуре политической системы;
рассмотреть концепции влияния армии на политическую сферу в истории мировых политических учений;
исследовать историю участия военных в политике в различных государствах на разных исторических этапах с целью выявления общих закономерностей и специфики отдельных стран и регионов;
провести ретроспективный анализ участия армии в политике с момента зарождения российской государственности и до распада СССР;
подробно рассмотреть вопросы участия российской армии в политике с 1991 года по настоящее время с целью определения закономерностей, особенностей и общих принципов, а также сущность и границы влияния, оказываемого вооруженными силами на политическую систему России и отдельные наиболее важные ее элементы;
раскрыть основные положения теории гражданского контроля над вооруженными силами и ее значимость для формирования демократического общества;
проанализировать современное состояние военно-гражданских отношений в России и сравнить его с существующим на сегодняшний день положением в США;
сравнить особенности функционирования наиболее важных элементов системы гражданского контроля в России и США;
рассмотреть взгляды отечественных и зарубежных исследователей на вопрос определения границ влияния армии на политическую систему в современной России;
определить перспективы и возможные сложности формирования эффективной системы гражданского контроля в России как составной части развитого демократического государства.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1991г. и по настоящее время. В это время вооруженные силы очень активно участвовали в политической жизни страны, оказывая существенное влияние на важнейшие элементы политической системы.
В рамках указанного периода можно выделить несколько этапов, характеризующихся различными формами участия военных в политике:
А) 1991-1994 гг. Этот этап характеризуется трансформацией политической системы на фоне масштабного социально-экономического кризиса. Мо-дернизационные процессы оказали существенное влияние на Вооруженные
силы и привели к появлению новых форм взаимодействия армии с политической системой.
Б) 1995- 1999 гг. Основной чертой данного этапа является рост недовольства военной политикой президента Б. Ельцина в военной среде и усиление влияния оппозиционных политических сил в армии и других силовых структурах;
В) 2000- по н/в. С приходом к власти президента В. Путина, меняется политика государства по отношению к вооруженным силам, достигается ряд позитивных результатов в военной сфере, начинает формироваться система гражданского контроля в стране.
Методология исследования
Поскольку исследование носит комплексный, обобщающий характер и основано на анализе разнообразных по происхождению и содержанию источников, их рассмотрение было осуществлено с точки зрения общих для всех социальных наук методологических и методических принципов, принятых в зарубежных и отечественных политологических школах.
В работе используется как классическая, так и современная философская, социологическая, политологическая литература, содержащая теоретико-методологические, а также практические выводы по рассматриваемой в диссертации проблематике.
Работы Клаузевица К., Маркса К., Энгельса Ф., Истона Д., Хантингтона С, Дюверже М., Ильина И., составили теоретическую и методологическую базу данного исследования. Для достижения цели исследования использовались две группы методов: общетеоретические и прикладные. К первой группе относятся сравнительный, институциональный, конкретно-социологический, исторический, системный методы, а также анализ и синтез, а ко второй контент- и ивент - анализ.
Исторический метод был использован для анализа упомянутого явления политической жизни в контексте исторического времени-связи прошлого, настоящего и будущего. Данный метод позволил выявить определенные закономерности общественного мнения россиян относительно возможной роли военных в политике.
Институциональный метод позволил выявить особенности политических институтов складывающихся в России и эффективно действующих в США с точки зрения их влияния на военную сферу.
Метод контент-анализа использовался для рассмотрения нормативно-правовых актов, а ивент-анализа - при анализе ряда важнейших политических событий в России, США и ряде других стран.
Источниковая база
Для достижения поставленных задач был использован достаточно широкий и разноплановый круг источников и документов, позволивших провести комплексный анализ роли армии в политической системе современной России.
Условно все источники можно разделить на несколько групп.
Первую группу составляют международные и российские нормативно-правовые акты, касающиеся вопросов международного регулирования военно-гражданских отношений, а также функционирования военной организации России в целом и ее структурных компонентов.
Вторая группа состоит из мемуаров высших военных и государствен-ных деятелей России и зарубежных стран. Данная группа источников позволила рассмотреть события политической истории с точки зрения их непосредственных участников, принимавших и осуществлявших важнейшие по-
1 Кодекс военно-политического поведения стран-участниц ОБСЕ [Электронный ресурс] // Режим доступа:
http// http//
: Конституция Российской Федерации. - М.,1999; Об обороне: Федеральный закон
РФ // СЗ РФ. -1998. - № 31. - Ст. 3808; О безопасности: Федеральный закон РФ // Рос. газета. - 1992. - 6 мая.;
О статусе депутата Совета Федерации и статусе депутата Государственной думы Федерального Собрания
Российской Федерации: Федеральный закон // СЗ РФ. - 1994. - 9 мая, № 2; Военная доктрина Российской
Федерации: Утверждена указом Президента Рос. Федерации от 21 апр. 2000 г. .№ 706 // СЗ РФ. - 2000. - 17. -
Ст. 1852; Положение о Министерстве обороны Российской Федерации: Утверждено указом Президента Рос.
Федерации от 16 авг. 2004 г. № 1082.// СЗ РФ. - 2004. - №34. - Ст.3538.
2 Варенников В. Парад победы. - М.,1995. - 542 с; Деникин А.И. Путь русского офицера. - М., 2002. - 636 с;
Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. - M., 2002. - 415 с; Рокоссовский К.К. Солдатский долг.-
М.,1985. - 367с; Хрущев Н.С. Воспоминания. - М., 1997. - 511 с; Черчилль У. Вторая мировая война. - М.,
1997.-637 с.
литические решения, в том числе и в военной сфере. Несмотря на субъективный характер многих источников данной группы, они имеют важное значение при рассмотрении проблематики данного исследования.
К третьей группе источников относятся данные социологических исследований и статистические материалы, характеризующие деятельность представителей военной сферы в органах исполнительной и законодательной власти различного уровня, голосование военного электората на общегосударственных и региональных выборах, поддержку населением военных кандидатов и силовых структур 1 .
Четвертая группа включает в себя публикации в общефедеральных средствах массовой информации рассматриваемого периода, в которых фиксируются различные аспекты участия военных в политическом процессе и отношение к этому населения страны 2 .
Пятая группа представляет собой источники интернет, в том числе официальные сайты органов власти, российских и зарубежных аналитических и исследовательских центров 3 .
Шестая группа включает в себя источники, содержащиеся в литературе на иностранном языке, которые впервые вводятся в научный оборот 4 .
Научная новизна исследования заключается в попытке провести комплексный анализ проблемы влияния российской армии на политику с использованием методик зарубежных и отечественных исследователей и найти
Горшков М. К. Петухов В. В. Динамика доверия россиян к общественным институтам // Социс. - 2004. - № 8 - С.29; Серебрянников B.B. «Силовики» на парламентских (1999 г.) и президентских(2000 г.) выборах // Власть - 2000. -.№ 7. - С.47-52; Шестопал Е.Б. Новые тенденции восприятия власти в России // Полис. - 2005. - № 3. - С. 130-141; Kipp J. Timothy Т. The Russian Military and the 1995 Parliamentary Elections: a Primer. Foreign Military Studies Office, Fort Leavenworth, KS. 5 October 1995; Kryshtanovskaya O, White S.Putin"s Militoc-racy, Post- Soviet Affairs. - 2003. - October-December, Vol. 19, № 4, - P. 289-306.
2 Публикации в газетах: «Аргументы и факты», «Военно-промышленный курьер», «Известия», «Комсомоль
ская правда», «Красная звезда», «Независимая газета», «Независимое военное обозрение», «Боевая вахта»
и т.д.
3 Состав Государственной Думы I-IV созывов [Электронный ресурс] // Режим доступа:
http//; Результаты выборов в Государственную Думу III -IV созывов [Электронный ресурс]
// Режим доступа: http//; Аналитическая группа Джейн [Электронный ресурс] // Режим дос
тупа: http//
; Азиатско-тихоокеанский центр региональной безопасности [Электронный ре
сурс] // Режим доступа: http/Avww.apcss.org
:
4 Bruneau Т. Teaching civil -military relations II
USA Foreign policy agenda.-2004.- November ;Rasmussen M.
Civil-military relations. Assessment frameworks 1 and 2.Center for civil military relations :
Режим доступа: R. Russian military intervention in politics II
Journal of Slavic
military studies. - 1997. - September, 10 (3).
компромисс между ними, поскольку они зачастую представляют совершенно противоположное видение проблемы. На основе анализа широкого круга научной литературы; средств массовой информации, собственных наблюдений, исследований, выводов дается самостоятельное видение реального положения, проблем, перспектив роли армии в политике. Автором уточнено и расширено определение термина «военный электорат», описан и проанализирован структурный характер данного понятия.
Теоретическая и практическая значимость исследования
Результаты исследования представляют собой теоретическую основу для разработки программ демократической трансформации военной сферы в России.
Материалы исследования могут быть использованы в практической работе органов государственной власти, политических партий и общественных объединений, в преподавании учебных курсов: политологии, военной политологии, социологии, регионоведения, военно-гражданских отнонМшийриалы и выводы диссертации могут быть использованы в качестве фактологической и методологической базы для продолжения исследования процесса взаимодействия армии и политики в России и формирования системы гражданского контроля.
Сущность, структура и функции политической системы
Государство - важнейший элемент политической системы, а армия один из центральных его компонентов, обладающий определенной автономностью и способностью оказывать влияние на политическую систему, а также на общество в целом. Результаты такого воздействия способны вызвать серьезные изменения как в политической системе в целом, так и в отдельных ее подсистемах, в том числе и в институциональной. В то же время военная организация и сама подвергается активному воздействию со стороны общества, политической системы и государства.
Для более полного понимания сущности взаимодействия вышеупомянутых институтов необходимо кратко рассмотреть их основные характеристики, главные параметры и особенности функционирования. При этом, в соответствии с целями и задачами данного исследования, эти институты будут рассмотрены в порядке от общего к частному - взаимоотношения общества и вооруженных сил, общая теория политических систем, государство как главный элемент политической системы, силовые структуры как одна из важнейших подсистем государства и роль армии в политике. Особое внимание будет уделено вопросам влияния вооруженных сил страны на государство и политическую систему, выявлению границ и каналов данного воздействия, вероятных позитивных и негативных последствий для политической системы и общества.
При раскрытии сущности вооруженных сил используется определение, данное Ф. Энгельсом. По его мнению - армия - организованное объединение вооруженных людей, содержащееся государством в целях наступательной или оборонительной войны1. Кроме того, существует еще один термин, применяемый в отечественной научной литературе как аналогичный понятию армия - вооруженные силы. В зарубежной же научной терминологии эти понятия разделяются, так в США под термином «армия» понимаются только сухопутные войска2. Для обозначения всей военной организации американ- ские исследователи используют понятие «вооруженные силы», либо термин «военные» (military). Первый чаще встречается в официальных документах, а второй широко распространен в научной литературе, но употребляются они в равном значении. В данном диссертационном исследовании понятия «армия» и «вооруженные силы» также приняты как равнозначные. Согласно Статье 11 Закона Российской Федерации «Об обороне», вооруженные силы состоят из центральных органов военного управления, объединений, соединений, воинских частей и организаций, которые входят в рода войск Вооруженных сил Российской Федерации, в тыл Вооруженных сил Российской Федерации и войск, не входящих в виды и рода войск Вооруженных сил1.
Армия является составляющей более обширной структуры, получившей обозначение вооруженной организации государства, которая определяется как система всех вооруженных формирований государства, предназначенных для ведения вооруженной борьбы с неприятелем, а также организаций, учреждений и других образований, обеспечивающих выполнение вооруженными формированиями своих задач2.
Кроме того, в исследовании используется термин «военные» для выделения в общественной структуре особой группы, занимающейся вопросами обеспечения безопасности государства и общества.
Данная терминология будет применяться во всей работе, однако необходимость выделения специфических особенностей процесса влияния военных на политику в России, требует некоторых дополнений и разъяснений к упомянутым выше определениям, что будет сделано в следующей главе.
История взаимодействия армии и политики в России
Перед тем, как начать рассмотрение особенностей взаимодействия армии и политики в России, автор считает нужным отметить следующее: Россия всегда имела не только многочисленные вооруженные силы, но также большое количество иных силовых министерств и ведомств, которые обладали собственными вооруженными формированиями, зачастую очень многочисленными и комплектовавшимися военнослужащими по призыву. В Советском Союзе помимо армии существовали внутренние войска МВД, Пограничные войска и войска правительственной связи КГБ, Железнодорожные войска, при этом часть из них также входила в вооруженные силы, но не зависела от министерства обороны. На сегодняшний день существует понятие «военная организация России», в которую входят все силовые структуры страны. Вооруженные силы в рамках данной организации осуществляют внешнеполитическую деятельность - защиту государства и общества от внешних врагов.
Во внутриполитической сфере военная организация России должна обеспечивать гражданский мир, национальное согласие, территориальную целостность, единство правового пространства, стабильность государственной власти и ее институтов, правопорядок в процессе становления демократического общества, нейтрализацию причин и последствий, способствующих возникновению социальных и межнациональных конфликтов, национального и регионального сепаратизма. Решение этих задач возлагается на МВД, ФСБ, МЧС. Несмотря на факт существования постоянной конкуренции между вышеупомянутыми министерствами и ведомствами, в общественном сознании войска, принадлежавшие иным министерствам и ведомствам, зачастую отождествлялись с армией. Воинские подразделения различных министерств и ведомств имеют много общих черт, действуют по единым уставам, и выполняют совместные задачи. Наиболее ярким примером является операция в чеченской республике, где задействованы силы и средства всех силовых структур.
Схожесть задач, средств и методов управления подчеркивается и тем фактом, что широко практикуется назначение генералов и офицеров Вооруженных сил на командные должности во Внутренних войсках, Пограничной службе и МЧС и наоборот. Кроме того, согласно недавним решениям Президента, Железнодорожные войска вошли в состав министерства обороны.
При этом именно общественное сознание, восприятие гражданами страны вооруженных сил имеет важнейшее значение для данного исследования. Особенно при рассмотрении влияния военных на электоральные процессы в стране. В массовом сознании разделение по принадлежности военнослужащих к определенному министерству или ведомству практически не встречается (имеется в виду Министерство обороны, Внутренние войска МВД, Железнодорожные войска, Подразделения Федеральной пограничной службы в 90-е гг.), либо такое деление приблизительно и неточно. Это не оказывает серьезного влияния на электоральные предпочтения. Гораздо важнее сам факт принадлежности к военной сфере, что ассоциируется в массовом сознании с рядом качеств, которыми обладают все военные (дисциплина, повышенное чувство долга, патриотизм, консервативность политических взглядов).
Естественно, что вооруженные силы имеют ряд существенных отличий от других силовых министерств и ведомств, таких как наибольшая численность, оснащенность всеми видами оружия, подготовка к ведению боевых действий, как на территории страны, так и за ее пределами. Во избежание возможных неточностей в данной главе принимается следующая терминология.
Военные- военнослужащие всех силовых министерств и ведомств (за исключением кадровых сотрудником МВД, таможенных органов). Подобное объединение силовых министерств и ведомств под одним термином не означает их полного отождествления - во всех случаях, когда специфика деятель ности той или иной силовой структуры оказывает влияние на политические аспекты, данный факт будет отмечен и выделен.
Армия, вооруженные силы - министерство обороны России. Данное деление является попыткой учета политических аспектов и может не совпадать с официально принятым в законодательстве. К примеру, кадровые сотрудники ФСБ также являются военнослужащими, но с точки зрения политического анализа они не могут быть отнесены к военным, а выделяются в отдельную категорию спецслужб. Практика политических исследований показывает эффективность такого подхода.
В силу объективных особенностей исторического развития и географического положения, России, соседствовавшей с многочисленными враждебно настроенными государствами и народами, приходилось постоянно отстаивать свою независимость в вооруженной борьбе, уделять много внимания вопросам обороны и иметь многочисленные вооруженные силы. Согласно подсчетам историков, с XIV по XX века (525 лет) русская армия воевала 323 года1.Эти обстоятельства во многом определили активное участие российской армии в политике - много раз на протяжении истории нашего государства военные оказывали серьезное влияние на политический процесс, действуя самостоятельно или поддерживая ту или иную политическую силу. Военный фактор всегда имел важнейшее значение для руководителей государства, политических элит, различных слоев российского общества.
Гражданский контроль над силовыми структурами: теория и практика
В развитых демократических обществах система гражданского контроля над силовыми структурами является обязательным элементом. В свете изменения ориентиров развития российского общества, а также его политической системы, рассмотрение современного состояния взаимодействия армии и политики в стране необходимо проводить в рамках концепции построения демократии. В данной концепции вопросы взаимного влияния армии и политики являются составным компонентом более обширной системы взаимодействия военных и общества в целом, которая обозначается как военно-гражданские отношения, а контроль за деятельностью силовых структур со стороны общества и государства пояфртщщЕжжшфжрщшгсщ&щтЕщшш&к теория и практика регулирования отношений между гражданскими и военными, при котором основные принципы гражданского общества имеют приоритет по отношению к принципам строительства, функционирования и жизнедеятельности Вооруженных сил и других силовых структур. Гражданский контроль направлен на соблюдение законодательства, государственной и воинской дисциплины, конституционного порядка военным ведомством и его должностными лицами1.
Суть концепции гражданского контроля над армией и другими силовыми ведомствами состоит в том, что государственные органы и общественные организации имеют право и возможность влиять на деятельность силовых структур, обеспечивая их функционирование в интересах безопасности общества и государства. Основная цель такого контроля состоит в создании системы военно-гражданских отношений, обеспечивающей необходимый уровень военной безопасности при минимальном ущербе для других общественных ценностей и институтов.
В политическом процессе гражданский контроль необходим для сохранения лояльности силовых структур законно установленной политической власти и господствующей системе ценностей. Этот контроль служит гарантией того, что вооруженные силы не станут угрозой для основополагающих гражданских свобод, включая суверенитет народа, который они призваны защищать. Современная армия обладает огромными возможностями силового воздействия на свое собственное общество. Для того чтобы ни у военных, ни у политиков не возникло соблазна использовать армию и другие силовые структуры для противозаконного захвата и удержания власти, или как средства в политической борьбе, военная организация любого государства должна находиться над контролем общества, который осуществляется через соответствующие государственные и общественные структуры согласно принятым законам1.
В экономической сфере огромная стоимость содержания нынешних армий передовых держав, даже в мирное время, предполагает максимальное участие общества, то есть налогоплательщиков, в основных решениях по военной политике и военному строительству - через полномочные государственные органы и предельно допустимую открытость информации. Это нужно, чтобы свести к минимуму влияние ведомственных интересов и лоббирующих промышленных групп на оборонную политику страны2.
По мнению профессора Академии военных наук Владимира Анисимо-ва, гражданский контроль должен представлять собой гибкую систему и включать следующие виды: 1)институциональный контроль, проводимый представительными (парламент) и исполнительно- распорядительными органами (правительство); 2)специальный контроль, осуществляемый вневедомственными федеральными органами; 3)собственно общественный контроль, субъектами которого являются самые различные ячейки гражданского общества.
В странах Запада общественный контроль над силовыми структурами осуществляется избранными органами власти. Кроме того, существует множество политических институтов и общественных организаций, которые содействуют реализации этого принципа. Наиболее заметными его исполнителями являются высшие органы законодательной власти. Их задача, прежде всего, состоит в законодательном закреплении контроля (политического, административного, финансового), а также в обеспечении поддержки силовых структур обществом.
Контроль законодательных органов за деятельностью органов военного управления, по опыту других стран, включает в себя следующие направления: контроль над реализацией долгосрочных программ военного строительства; контроль над использованием вооруженных сил; финансовый контроль, предусматривающий наблюдение за использованием бюджета в части, касающейся финансирования вооруженных сил, правильностью расходования выделяемых денежных и материально-технических средств. Так, например, в американском Конгрессе активно действуют различные комитеты по внешней политике, национальной безопасности, вооруженным силам. В ФРГ в Бундестаге имеется Комитет по внешней политике и обороне, осуществляющий контроль над вооруженными силами, в том числе в вопросах защиты прав военнослужащих. Однако эффективность контроля со стороны законодательных органов в военной области зависит от информированности и компетентности депутатов, их знания состояния силовых структур и понимания их проблем. Признавая ведущую роль политиков, силовые ведомства вправе ожидать, что они отнесутся к своим обязанностям с полной ответственностью.
ВОЕННАЯ МЫСЛЬ № 5/1993, стр. 12-19
Армия и политическая власть
Полковник В.М.РОДАЧИН ,
кандидат философских наук
ВОПРОС о взаимосвязи армии и политической власти затрагивает одну из коренных проблем политики государства, от решения которой зависят характер развития и устойчивость общественно-политического строя, властных отношений и общества в целом. Процесс демократического обустройства России и других суверенных государств бывшего СССР сделал чрезвычайно актуальными все аспекты взаимоотношений вооруженных сил с политической властью.
Армия как гарант стабильности политической власти. Чаще всего понятие «армия» включает организованную военную силу, содержащуюся страной в целях оборонительной или наступательной войны. Она действительно служит своеобразным «инструментом войны», предназначенным для ведения вооруженной борьбы, хотя сегодня все больше ориентируется на ее предотвращение. Кроме этого, армия - специфический политический институт, несмотря на то что руководство Вооруженных Сил России в своих действиях исходит из требования деполитизащии армии, что не является противоречием. «Указы Президента России о департизации и деполитизации Вооруженных Сил будут выполняться неукоснительно, - подчеркнул министр обороны Российской Федерации генерал армии П.С.Грачев. - Кто не может без политики, пусть ею занимается. Но прежде он обязан уволиться из рядов Вооруженных Сил России».
Понятие «политизация» применительно к армии отражает определенное ее состояние, характеризующееся следующими признаками!: самостоятельной политической активностью; вовлеченностью в политику в качестве объекта борьбы политических сил; приверженностью к какой-либо одной идейно-политической доктрине, партии (либо внутренний раскол армии на соперничающие идейно-политические группировки, фракции); сочетанием профессиональной службы с различными видами политической деятельности у военнослужащих. Требование деполитизации армии означает исключение указанных явлений из жизни войск. Крайний взгляд на деполитизацию, как на полное изолирование армии от политики, свидетельствует о непонимании ее природы, функционального предназначения, механизма управления, военной практики. Безусловно, армию нельзя отождествлять с институтом политики, поскольку она в отличие от действительных институтов политики не имеет непосредственного отношения к политической деятельности, не является самостоятельным субъектом политики, участвующим в борьбе за власть и формирование государственной политики. Одновременно как элемент государственной организации и политической системы общества армия - политический институт, выполняющий важные политические функции в общественной и международной жизни.
Главная из них связана с внешней политикой государства, поскольку именно в этой сфере реализуется основное предназначение армии - быть гарантом надежной военной безопасности и национальных интересов страны. Гораздо больший интерес представляет внутренняя функция Вооруженных Сил Российской Федерации, через которую раскрывается предназначение их как элемента государственной организации и политической власти. Сегодня- стало очевидным, что армия не должна вмешиваться во внутриполитические процессы даже по приказу властей и в интересах государства., Однако всего лишь 27% опрошенных участников Всеармейского офицерского собрания, проходившего 17 января 1992 года, исключили правомерность осуществления внутренней функции вооруженных сил стран СНГ. Сказалось то обстоятельство, что политическое руководство Советского Союза неоднократно использовало армию в районах политической напряженности, межэтнических конфликтов, что вызывало отрицательное отношение общественности. Тем не менее 63% опрошенных офицеров были убеждены в необходимости внутренней функции армии. Появились официальные разработки и научные работы, исследующие ее содержание как в общем плане, так и применительно к Объединенным Вооружённым Силам СНГ и ВС РФ.
Уместно напомнить, что еще Аристотель, Н.Макиавелли, другие мыслители писали, что армия всегда была инструментом «поддержания власти против неповинующихся» ее воле, «основой власти во всех государствах». При этом следует иметь в виду, что свою внутреннюю функцию армия не обязательно осуществляет средствами прямого военного насилия. Этот вариант допускается лишь в самых крайних случаях, когда все другие способы не дали желаемых результатов. Как правило, внутренняя функция проявляется косвенным образом в виде присутствия армии на данной территории, контроля ею ключевых объектов, непоколебимости ее позиций в той или иной конфликтной ситуации, дестабилизирующей общественно-политическую обстановку, угрозы применения силы.
Внутренние функции армии могут обеспечиваться разными способами и обслуживать интересы различных социально-политических сил. Поэтому при проявлении одной и той же функции, например «служить опорой власти и быть гарантом политической стабильности общества», она может выполнять «прогрессивную» или «реакционную», «консервативную» или «демократическую», «националистическую», «национал-патриотическую», «интернационалистическую» и иную политическую роль. Многочисленные примеры внутриполитической борьбы в Грузии, Азербайджане, Молдове, Таджикистане и других суверенных государствах убеждают в неоднозначности политической роли национальных вооруженных формирований, ориентирующихся на различные социально-политические силы.
Основное содержание внутренней функции Вооруженных Сил составляют поддержка конституционного строя, законно избранной народом политической власти, недопущение массовых, а тем более вооруженных, антиконституционных действий оппозиционных властям политических сил, а также стихийных конфликтов и столкновений, дестабилизирующих общественную обстановку. Реализуя ее, армия призвана осуществлять демократическую политическую роль, выступать в качестве миротворческой силы, разделяющей конфликтующие стороны.
Значительное влияние на содержание функций армии и характер выполняемых ею задач оказывают традиции, тип сложившегося политического режима, степень ее свободы в отношениях с властью и др. Сила традиций в отношениях армии и власти всегда была велика. В течение прошлых столетий некоторые государства развивали и поощряли традицию подчинения военного руководства гражданским властям. В США, например, за всю историю ни один генерал не посылал войска к Белому дому. Любые попытки неповиновения властям или несогласия с проводимой президентом или конгрессом политикой заканчивались немедленным увольнением отважившихся на это военачальников. Так случилось с генералом Д.Макартуром во время корейской войны и с героем войны в зоне Персидского залива генералом Н.Шварцкопфом. Традиция подчинения армии политической власти исторически сложилась и в Италии. Вооруженные силы практически не участвовали ни в установлении, ни в свержении милитаристского режима Муссолини. До революции Россия также имела прочные традиции повиновения военнослужащих, вдохновляемых идеями верного служения самодержавию и Отечеству. В советский период в основу взаимоотношений власти и социалистической армии был положен принцип безусловного подчинения последней институтам власти, контролируемым и направляемым партией. Даже массовые сталинские репрессии против командных кадров не вызвали протеста и сопротивления властям.
В ряде других стран сложилась противоположная тенденция. Испанские военные, например, всегда проявляли определенную независимость от власти и стремились навязать ей необходимые решения. Противясь усилиям властных органов установить жесткий контроль над вооруженными силами, они не раз угрожали демократии заговорами. А в феврале 1981 года некоторое время держали заложниками парламентариев и кабинет министров. Особенно рельефно традиции дистантирования от гражданской власти и политической самостоятельности армии сложились в большинстве стран «третьего мира», в которых отсутствуют развитая экономическая, социальная база, политическая система. В этих государствах армия представляет собой наиболее организованную и мощную военную и политическую силу, способную навязать правительству свою волю или заменить его.
Одним из важнейших факторов детерминации отношений армии и политической власти является тип политического режима. При тоталитарном режиме известны три модели их взаимоотношений. Первая - «партийно-тоталитарная» (сталинский режим власти). Политическое господство осуществляется монопольно руководством правящей партии (гражданской партийной номенклатурой). Армия становится важнейшим и полностью подчиненным, подконтрольным объектом партийной власти. Вторая - «полувоенно-тоталитарная» (гитлеровский режим). Политическая власть находится в руках правящей партийной элиты, которая составляет либо органический компонент политической власти, либо наиболее мощную и влиятельную силу давления на нее. Армия является одновременно центральным объектом политической власти и ее частичным субъектом. Третья модель - «военно-тоталитарная», или «стратократическая» (от греч. «стратос» - армия). В ней армия оттесняет политическую партию и осуществляет единоличное (монопольное) политическое руководство. При таком режиме привычные органы власти упраздняются или подменяются военными. Например, режим бразильских «горилл», установившийся в марте 1964 года, в Институциональном акте № 1 верховного революционного командования провозгласил, что «победоносная революция сама себя узаконивает в качестве учредительной власти». На этом основании были отстранены от власти президент, 6 губернаторов штатов 46 членов палаты депутатов, 4500 служащих федеральных учреждений. Во всех моделях армия выполняла функцию важнейшей опоры тоталитарной власти и являлась гарантом установленного ею порядка. Поскольку ее целью было обеспечение полного и повсеместного контроля власти над всеми сторонами государственной, общественной и даже частной жизни, постольку политическая роль вооруженных сил не могла не быть исключительно реакционной - жандармской и репрессивно-милитаристской.
Авторитарный режим власти включает следующие модели: «гражданско-авторитарную», «полувоенно-авторитарную» и «военно-авторитарную». Армия в них занимает положение объекта, полностью подчиненного авторитарной власти. Несмотря на внешнее сходство моделей авторитарного и тоталитарного режимов власти, политическая роль армии имеет существенные отличия. Авторитарный режим, представляя собой сильную государственную власть, не распространяет ее влияния на все сферы общественной и частной жизни. Он допускает известную свободу политическим институтам, включая политические партии и некоторые общественные организации. Принцип разделения властей фактически не действует, даже если и имеются формальные структуры законодательной, исполнительной и судебной власти. Она концентрируется в руках монарха, диктатора или небольшой авторитарной группы.
Политическая роль армии не всегда реакционна. Она может быть и патриотической, миротворческой (удерживающей от классовых столкновений, гражданской войны), консолидирующей общественные силы и укрепляющей целостность государства. Если авторитарный режим является переходной формой от диктатуры к демократии, политическая роль армии имеет явную демократическую ориентацию. Практически всегда успешная экономическая и политическая модернизация была обеспечена поддержкой армии (Испания, Тайвань, Сингапур, Южная Корея). Она помогла авторитарной власти, нацеленной на реформы, развернуть борьбу с коррупцией и махинациями чиновничества, мобилизовать все ресурсы страны, провести рыночные преобразования и силой подавить выступления тех слоев, которые пытались им препятствовать. Так действовал авторитарно-военный режим Пак Чжон Хи, утвердившийся в феврале 1961 года в Южной Корее. В результате были заложены основы нынешнего процветания страны, хотя ее политическая система не в полной мере еще демократическая.
В условиях демократии (демократического режима) существует особая модель эффективного гражданского контроля над вооруженными силами, опирающаяся на безусловное признание военными верховенства гражданской политической власти. Она не является унифицированной и имеет множество вариантов практического воплощения. При этом учитываются национальная специфика, применяемые механизмы гражданского контроля и др. Крайний вариант гражданского контроля предполагает полное отстранение руководства армии от прямого доступа к высшему политическому руководству, особенно президенту, а военнослужащих - от какого бы то ни было участия в политике, что может обернуться отчуждением армии от власти и фактической бесконтрольностью действий военачальников. При таком положении ущемляются, а то и вовсе игнорируются гражданские права военнослужащих.
«Американский» вариант гражданского контроля заключается в следующем. Во-первых, конгрессу дано право обсуждать и утверждать военный бюджет, требовать отчета высших военных чинов о положении в армии, издавать уставы, наставления, регламентирующие действия войск; во-вторых, гражданское министерство обороны, где министр, его заместители являются гражданскими лицами, осуществляет непосредственное военно-политическое управление войсками; в-третьих, политические права и свободы военнослужащих ограничены значительными правовыми запретами.
«Немецкий» вариант гражданского контроля отличается прежде всего тем, что в дополнение к законодательным правам парламента установлен специальный институт уполномоченного бундестага по обороне «для охраны основных прав и в качестве вспомогательного органа бундестага при осуществлении им парламентского контроля». Он избирается парламентом сроком на 5 лет и подчиняется только ему, обладая большими полномочиями. Кроме того, министр обороны - гражданское лицо, а его заместители и другие армейские руководители - военные. Доверие к ним со стороны политического руководства исходит из стремления не подорвать эффективность военного управления. Наконец, военнослужащие считаются «гражданами в военной форме». Им гарантируются равные права, в том числе и вступления в политические партии (при этом запрещается в интересах партии действовать на службе), участия в политических мероприятиях во внеслужебное время. Не допускаются агитация, политические речи, распространение печатных материалов, совмещение службы с депутатской деятельностью.
Стремление создать эффективный гражданский контроль над Вооруженными Силами высказало и российское политическое руководство. Пока обозначились только его контуры: парламентский контроль, предусматривающий по Закону Российской Федерации «Об обороне» право Верховного Совета России на принятие военной доктрины, утверждение военного бюджета, определение структуры и численности Вооруженных Сил, согласие на назначение высшего военного командования, решение о применении ВС за рубежом; разделение органов и функций управления, относящихся к гражданскому Министерству обороны и Генеральному штабу; департизация российской армии; законодательный запрет на вмешательство ее в политику. Пройдет немало времени, прежде чем механизм гражданского контроля будет отлажен во всех деталях, а главное, эффективно заработает.
Данный контроль будет способствовать осуществлению армией политической роли или, как говорится в конституции Италии, «соответствовать демократическому духу Республики». Свое реальное выражение это найдет в поддержке законно избранной народом власти, защите, как гласит статья 8 конституции Испании, конституционного строя и порядка, обеспечении стабильности общественно-политической обстановки. Следует подчеркнуть, что стабилизирующая роль армии не сводится к силовой реакции на действия, угрожающие обществу изнутри, чреватой «большой, бессмысленной кровью». Она обеспечивает стабильность общества своим неучастием в политической борьбе, отсутствием партийных симпатий и антипатий, невозможностью использования ее в политических и иных целях, твердостью и последовательностью своих политических позиций, ориентированных на поддержку закона, государственных устоев, законодательной и правительственной власти.
Однако следует признать, что армии не всегда удается осуществлять стабилизирующую, а также и демократическую роль. В ряде случаев она самостоятельно вмешивается в политику, становится активным субъектом властных отношений.
Военные перевороты и политическая активность армии . В странах, где в массовом сознании сложилось мнение о «необходимости сильной руки», армия выходила на политическую арену, отождествляя свою мощь с силой политической власти. Особенно это относится к развивающимся странам. В Латинской Америке за последние 150 лет было совершено свыше 550 военных переворотов. Одна Боливия с 1825 по 1964 год выдержала 180 военных переворотов. Военные диктатуры длительное время властвовали в Бразилии, Аргентине, Уругвае, Чили.
В феврале 1992 года они безуспешно пытались взять власть в Венесуэле. Свое влияние военные продемонстрировали во время политического кризиса в Перу, где 5 апреля 1992 года президент А.Фухимори распустил парламент, посадил под арест группу его руководителей и приостановил действие некоторых статей конституции. Твердая поддержка армией действий президента позволила ему контролировать ситуацию и решительно осуществлять свою программу выхода из «конституционного тупика».
В Азии военные являются активными участниками политической борьбы. По данным Г.Кеннеди, за период с 1945 по 1972 год там произошло 42 военных переворота. И в дальнейшем активность их в этой части света не снижалась: перевороты в Филиппинах, Фиджи (1987 год), Бирме (1988 год), Таиланде (1991 год). В целом ряде стран - Шри-Ланка, Бирма, Пакистан, Южная Корея - армия является мощной политической силой, а высшие военные чины - составной частью правительства. В Ираке после военного переворота (1978 год) сохраняется один из самых репрессивных режимов С.Хусейна.
Устойчивой зоной военных переворотов остается и Африка. С1948 по 1985 год было отстранено от власти 68 глав государств и правительств. Военные захватили власть в Нигерии и Либерии (1985 год), Лесото и Уганде (1986 год), Того и Сомали (1991 год). В январе 1992 года под напором военных вынужден был уйти в отставку президент Алжира Бенджедит, подписав декрет о роспуске парламента. В мае того же года вооруженные силы свергли президента Сьерра-Леоне Джозефа Момо.
Достаточно высокую активность продемонстрировали военные и в политической жизни некоторых европейских стран. Например, в Греции за последние 50 лет произошло 11 военных переворотов. В Испании с 1814 года было совершено 52 военных путча, включая две последние попытки (в 1978 и 1981 годах) при демократическом строе. Португальские вооруженные силы сыграли решающую роль в апрельской «революции гвоздик» в 1974 году, положившей конец фашистскому режиму. Французская армия в 1958 и 1961 годах бросала вызов правительству. В Польше в обстановке нараставшего политического кризиса президент В.Ярузельский с помощью армии осуществил режим чрезвычайного положения. Роль силы, пытающейся сохранить целостность федеративной государственности в Югославии и подавить сепаратистские движения, взяла на себя югославская Народная армия. Как военный путч расценили события 19-21 августа 1991 года в бывшем Советском Союзе многие политические лидеры и публицисты. Однако объективный и всесторонний анализ показывает, что, во-первых, это была именно попытка государственного переворота, в которой главными организаторами стали правительственные и партийные структуры. Во-вторых, лишь часть высшего командного и политического руководства, втянутая в планы заговора, стремилась использовать армию в качестве ударной силы. Выводы комиссии по расследованию участия Вооруженных Сил в государственном перевороте и парламентские слушания в Верховном Совете России, состоявшиеся 18 февраля 1992 года, подтвердили, что армия преимущественно была на стороне домократии. «Армия не пошла против своего народа, - отмечал в докладе Главком Объединенных Вооруженных Сил СНГ маршал авиации Е.Шапошников, - не подняла против него оружия, хладнокровие большинства генералов, офицеров, личного состава армии и флота, взвешенные оценки ими разворачивающихся в стране событий не позволили, чтобы августовский переворот имел непредсказуемый результат».
Осознание недопустимости силового участия военных в политике нашло свое проявление в тенденции постепенного отстранения их от политической борьбы, которая была отмечена на мадридской конференции политологов в 1990 году. Однако преждевременно объявлять ее «доминирующей в XX веке» и утверждать, что в Европе процесс этот «давно закончился», а в «Латинской Америке близится к полному и необратимому завершению». Что касается Европы, то она не ограничивается только западной частью, где с начала 80-х годов действительно отсутствуют попытки военных переворотов и другие формы вмешательства армии в борьбу за власть. С крахом тоталитарных структур и подъемом демократических и национальных движений в странах Восточной Европы и государствах, расположенных на европейской части территории бывшего СССР, вероятность вмешательства военных во властные отношения усилилась. Она уже стала реальностью в Югославии, отчасти в Польше, Румынии. В странах же Латинской Америки частота военных переворотов заметно снизилась. Но серьезных оснований для выводов о том, что в будущем они будут полностью исключены, нет. Для этого должны быть искоренены порождающие их причины.
Вероятность непосредственного вмешательства военных в политику значительно возрастает в обстановке углубляющейся общественной и международной нестабильности, особенно когда правительства, другие властные структуры утрачивают контроль за развитием событий, оказываются неспособными принимать и проводить в жизнь действенные меры. Давно замечено, что военнослужащие практически всегда поддерживают хорошо действующее гражданское правительство. И наоборот, одним из устойчивых факторов подталкивания их к подготовке и осуществлению переворотов является слабое, бездарное правительство. Поэтому нельзя дать абсолютную гарантию того, что даже наиболее стабильные сегодня страны Западной Европы в будущем смогут избежать полосы дестабилизации общественной или международной жизни, способной спровоцировать военный переворот.
По выводам ведущих западных политологов, например Дж.Лепингвелла из университета штат Иллинойс, такие ситуации чаще всего возникают при так называемых системных конфликтах, создающих угрозу коренным интересам общества, национальной безопасности, суверенитету и целостности государства, конституционному строю и общественному порядку. Традиционно же армия выступает в качестве гаранта общественно-политической стабильности и целостности государства. Отстаивая интересы безопасности, она считает себя силой, ответственной за предотвращение междоусобиц, недопущение хаоса, анархии, распада страны. Ее девиз - «Политика принадлежит партиям, Отечество же - армии». В подробном исследовании Т.Горовица, посвященном выявлению причин вовлечения офицерского корпуса Шри-Ланки в подготовку и совершение военных переворотов, показано влияние именно названных факторов, вызывающих системные конфликты. Их действие имеет место и, более того, усиливается в России и СНГ. Внушают тревогу прежде всего дальнейший спад экономики, углубление инфляционных процессов, многократное возрастание цен, угроза массовой безработицы. Экономическая нестабильность дополняется обостряющимися политическими противоречиями и межнациональными конфликтами. В России продолжается напряженная борьба вокруг проблем государственного устройства, принятия новой Конституции, распределения властных полномочий между законодательными и исполнительными органами, центром и субъектами Федерации. После провозглашения суверенитета Татарстана, Башкортостана, Тувы, Чечни сохраняется опасность дезинтеграции России. Обозначилась тенденция потери интереса у ряда государств к упрочению Содружества. Договор о коллективной безопасности подписали представители лишь шести государств - Армении, Казахстана, России, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана. Бишкек, к сожалению, не стал местом рождения новой конфедерации.
Такое развитие событий не только болезненно воспринимается многими военнослужащими, прежде всего кадрового состава, но и существенно задевает их интересы. Все это может стать мощным стимулом к вмешательству армии в политику, чего с нетерпением ждет определенная часть общественности. Телефонный опрос лидеров общественного мнения в конце марта 1992 года показал, что 10% из них уверены - на смену команде демократов придут военные. Сильным провоцирующим фактором здесь являются тяжелое социальное положение военнослужащих и членов их семей, гнетущая обстановка усиливающегося раскола, дискриминация по национальному признаку, учащающиеся факты безнаказанных нападений на солдат и офицеров, печальным итогом которых является гибель многих из них. Недостаточное внимание властей к усложняющимся проблемам армии также способствует ее политизации. Уже не раз в постановлениях офицерских собраний выражалось беспрецедентное для армейских общественных структур требование к правительствам государств СНГ считаться с интересами военнослужащих. Накапливающийся в Вооруженных Силах потенциал напряжения в конце концов может достигнуть критической массы.
Видя в армии «спасительницу государства и нации», многие обыватели и некоторые теоретики берут за образец результаты осуществленного в 1973 году переворота чилийской хунты. И если еще недавно имя генерала Аугусто Пиночета для всех было символом реакции и диктатуры, то теперь оно приобретает прямо противоположное значение и ассоциируется с успехом общественных реформ и динамизмом экономики Чили. Конечно, этот опыт показателен, но во многом уникален. За 16 лет установленного режима военной хунтой удалось не только преодолеть состояние кризиса и нестабильности, в котором пребывало общество, но и создать необходимые предпосылки для его дальнейшего развития за счет приватизации почти всего производства (за исключением меднорудной промышленности и авиатранспорта), внешних долгов, здравоохранения, образования, а также - впервые в мировой практике - социального обеспечения.
И все же стратократия в любом виде, по выводу большинства политологов, неэффективна как форма государственного правления и режима власти. Прежде всего потому, что управление государством в конечном счете - не дело армии. Для этого нужны специальные знания и навыки. Причем чем общество более развито, тем менее приемлем в нем командный стиль управления. Ужесточение дисциплины, ответственности, другие меры «наведения порядка», которые способна осуществить армия, могут дать лишь кратковременный эффект, поскольку не устранят коренных причин общественного кризиса. Военный режим, установленный вследствие переворота, по мнению С.Файнера, не сможет обеспечить себе достаточно широкую и прочную поддержку в обществе, необходимую для проведения реформ. Военными методами невозможно добиться гражданского согласия. Не стимулируют они и трудовую активность граждан. Абсолютизация власти военными оборачивается против самой же армии. «Как только военные в каком-то государстве утратили свою политическую девственность, - пишет У.Гаттеридж, - падает воинская дисциплина, рассеивается профессиональная традиция признания авторитета власти».
На основании изложенного можно сделать следующие выводы. Во-первых, армия является не только военным, но и политическим институтом общества, важным инструментом политики государства, гарантом безопасности, целостности и стабильности политической системы и общества в целом. По своему характеру ее политическая роль может быть и негативной. Достигнуть полной деполитизации вооруженных сил невозможно. Допустима и необходима департизация армии. Во - вторых, отношения армии и политической власти сложны и противоречивы, обусловлены множеством факторов. В зависимости от конкретных обстоятельств могут иметь место различные «модели» взаимосвязи армии и власти. Требованиям цивилизации и демократии отвечает модель гражданского контроля над вооруженными силами. В-третьих, в условиях общественно-политической нестабильности, развития кризисных процессов армия способна выходить на политическую арену в качестве самостоятельной политической силы, осуществляя в том числе подготовку и проведение военных переворотов и устанавливая стратократию - прямое военное правление. В-четвертых, военные перевороты - недопустимая в современных условиях форма разрешения общественно-политических кризисов. Государство и общество должны сделать все, чтобы удержать армию от непосредственного вмешательства в политику.
Гражданский мир и согласие. Мирное разрешение конфликтов в обществе. - М.: МВПШ, 1992. - С.92; Военная мысль. Специальный выпуск. - 1992. - Июль. - С.4.
Аристотель. Сочинения. - Т.4. - М.: Мысль, 1984. - С.603.
Макиавелли Н. Государь. - М.: Планета, 1990. - С.36.
Мирский Г.И. Роль армии в политической жизни стран «третьего мира». - М.: Наука, 1989.
Антонов Ю.Ю. Бразилия: армия и политика. - М.: Наука, 1973. - С.220.
Панкина А. Может ли армия стабилизировать страну. - Новое время. - 1990. -С. 50.
Woddis J. Annies and politics. - New York, 1978. - P.9.
Kennedy G. The Military in the Third World. - London, 1974. - P.7.
Мирский Г.И. Роль армии в политической жизни стран «третьего мира». - C.4.
Современный капитализм: критический анализ буржуазных политологических концепций. - М.:Наука, 1988. - С.112.
Армия. - 1992. - № 6. - С.17.
Свободная мысль. - 1992. - № 2. - С.68.
Lepingwell J. Institutional Change and Soviet Civil-Military Relation. - Chicago. -1990 -P.4.
Horowitz T. Conp Theories and Officers Motives: Sri Lanka in Comporative Perspective.-Princeton, 1980.
Новое время. - 1992. - № 17. - C.17.
Правда. -1992. - 14 января; Известия. -1992. - 2 марта; Независимая газета. - 1992. -30 апреля.
Waipin M. Militarism and Social Revolution in the Third World. - N.Y, 1981.
Third World Quarterly. - 1985. - N 1. - P.17
Место и роль армии в политической жизни общества
Армия - это прежде всего люди. Таково пятое ее свойство, зафиксированное в энгельсовском определении Военнослужащие не могут быть чем-то вроде безотказного робота, супермена, лишенного каких бы то ни было идеалов, ценностных установок, они не могут жить, «добру и злу внимая равнодушно». Военная форма, если в какой-то мере и нивелирует их взгляды, настроения и образ жизни, вовсе не останавливает работу ума и сердца. Военнослужащие наделены сознанием, они не могут быть индифферентными по отношению к социально-политическим процессам, развертывающимся в обществе. Более того, как специфическая социальная группа они имеют свои особые потребности, проявляют заботу об их удовлетворении.
В силу этого армия - не пассивный объект политической жизни. Она не бездушный механизм, не педаль, нажатием на которую вызывается всегда один и тот же результат. Армия активно включена в разветвленную сеть политических отношений.
Во-первых, по самому своему назначению, армия ориентирована на внешний мир, внимательно следит за развитием военного дела и военно-политической обстановки в мире, стремясь не оказаться в аутсайдерах. Генеральный штаб, службы психологической обороны, военная разведка отслеживают и накапливают огромный материал, опираясь на который вырабатывают и предлагают правительству, обществу определенную линию поведения. В этой связи, например, начальник Генерального штаба Великобритании говорил: «Решение о применении силы и, если оно будет принято, выбор подходящего момента для ее применения находится в компетенции политических лидеров. Моя роль в качестве военного советника состоит в том, чтобы создать рамки, в которых такие решения могут быть приняты, подготовить возможность выбора, составить планы на случай возникновения непредвиденных обстоятельств и обеспечить, чтобы наши военные части достигли наивысшей степени эффективности».
Во-вторых, Вооруженные Силы, их институты, военнослужащие включены в разветвленную сеть разнообразных отношений с федеральными, республиканскими и местными органами власти, а также с правительствами независимых государств традиционного и нового зарубежья.
В-третьих, Вооруженные Силы тесно взаимодействуют с различного рода политическими и общественными, культурными и научными объединениями граждан, средствами массовой информации и другими звеньями политической системы общества. Как известно, армия составляет одну из сторон в системе безусловно политических военно-гражданских отношений.
Таким образом, поставить армию «вне политики» можно только на словах. Между тем в последнее время в нашем обществе предметом оживленного обсуждения стал вопрос о деполитизации армии. Свое решение существующих здесь проблем (действительных и надуманных) предлагают многие: и разные социальные силы, и политические движения. Практически все они рассматривают политическую сущность армии как качество, которое можно сохранять или отменять по своему усмотрению. Между тем, это - объективная данность. Она не зависит от желания и воли ни отдельных людей, ни их организаций, партий.
Деполитизация есть процесс ослабления, преодоления, нейтрализации или ликвидации политических начал (политической сущности, политического характера, политической роли и т.д.) в тех или иных явлениях, процессах, в нашем случае - армии. Процесс деполитизации может быть результатом и объективных обстоятельств и субъективным требованием определенных социаль-ных групп, искренне или спекулятивно стремящихся к ослаблению политического содержания в тех или иных сферах жизни, общественных институтах или видах человеческой деятельности. Скажем, вполне понятна деполитизация профессиональной подготовки специалиста, например, горного дела; деполитизация уголовного права, снимающая с противоправного деяния ярлык политического преступления; деполитизация трудового коллектива, который не должен заботится о повышении политической сознательности своих членов. Но что собой представляет, чем должна быть деполитизация армии? От какой политики и как надлежит ее освобождать?
Существование, вся жизнедеятельность армии суть политика. Требование ее деполитизации теоретически несостоятельно: его реализация возможна только с формированием неполитического общества, в котором армия не нужна, или с созданием невоенизированных, демилитаризованных сил быстрого реагирования, которые не могут рассматриваться как армия. К тому же ни то, ни другое в обозримой исторической перспективе немыслимо.
Само словосочетание «деполитизированная армия» так же бессодержательно, как вечный двигатель, сухая вода или красная белизна. Армия, поскольку и пока она существует, ни на миг не может быть оторвана от политики, всегда и всюду выступает как ее неотъемлемый атрибут. Вопрос в другом: какой политике служит армия, кому принадлежит политическое руководство ею, кто и как формирует политическую ответственность личного состава перед государством, народом. Политический характер армии, ее политическая роль в обществе могут коренным образом меняться, однако превращение ее в политически нейтральную силу абсолютно исключено.
«Деполитизированная» же армия становится непредсказуемой силой, которая может оказаться в руках различных, в том числе и деструктивных, экстремистских кругов. Призывы к деполитизации армии на деле означают стремление освободить ее от одной политики в пользу другой.
В чем практический смысл формулы «армия вне политики»? Ответить на этот вопрос достаточно легко, если брать экстремальную ситуацию, когда все связи предельно обнажены и заострены, а их нарушение, тем более разрыв заявляет о себе самым различным, но всегда драматическим, а то и трагическим образом. Итак, попытаемся сформулировать конечные практические установки, логически вытекающие из принципа «армия вне политики».
Для законодателя это означает, что армия не должна, не может иметь собственной позиции, собственных интересов. Всякое заявление ею каких бы то ни было требований, а тем более разработка проектов и обсуждение текстов законодательных актов есть вмешательство в политику, а потому предосудительно. Но отстранение военных профессионалов от решения военных проблем грозит некомпетентностью принимаемых решений.
Для органов и должностных лиц исполнительной власти этот принцип выводит армию из сферы их повседневной политической деятельности и внимания. Так формируется позиция самоустранения власти от разработки и реализации военной политики, от руководства военным строительством.
Для военачальника стремление скрупулезно следовать требованию «армия вне политики» выразится в готовности либо выполнить любой приказ, не вникая в его политический смысл, либо наоборот, не выполнять никаких приказов, поскольку они всегда имеют политические цели и последствия. Нетрудно понять, что и то и другое чревато крайне негативными последствиями.
Рядового воина или строевого офицера критикуемый лозунг освобождает от обязанности действовать в «горячих точках», где имеет место политическая борьба. Более того, он если не низводит на нет, то резко сужает границы воинского долга. Ясно ведь, что нельзя одновременно «принимать меры к предотвращению политизации воинских коллективов» и «доводить до военнослужащих официальную государственную точку зрения по коренным вопросам общественно-политической и экономической жизни, международной обстановки и военного строительства».
Но, может быть, под теоретически неудачным термином общественному мнению, политическому и военному руководству страны предлагаются назревшие и практически осуществимые шаги, способные стабилизировать обстановку в стране, наполнить реальным содержанием провозглашенный курс на военную реформу? Увы, и с этой точки зрения рассматриваемое требование во многом уязвимо, а потому вряд ли может быть безоговорочно принято. В самом деле, давайте рассмотрим его конкретные практические рекомендации. Их несколько.
Первая - исключить в армии деятельность любых политических партий. Мировой опыт знает разные решения в отношении партийности военнослужащих как частных лиц - от обязательного членства в правящей партии, до запрета на военную профессию по партийно-политическим мотивам. Он же убедительно свидетельствует: в условиях многопартийности армия – совершенно не подходящая среда для партийного строительства. В воинских коллективах не должно быть никаких партийных организаций. Но объективно необходимая и оправданная департизация армии не есть ее деполитизация.
Другое требование «деполитизации» - упразднить политорганы и политическую работу в Вооруженных Силах. Здесь оказались совмещенными разные вещи. Политические органы как проводники линии правящей партии в армии и на флоте – это одно. В армии правового демократического государства их не должно быть. Совсем другое - работа по формированию у личного состава определенных представлений о воинском долге и готовности в любой обстановке выполнить его, неотъемлемой частью которой являются политическое информирование и моральная ориентация военнослужащих, по сплочению и мобилизации воинских коллективов на решение стоящих перед ними задач – политическая работа в точном смысле этого слова.
Ни одна армия мира, ни в далеком прошлом, ни сейчас не пренебрегала работой с людьми. Для ее организации и ведения создаются специальные институты, профессионально занятые вопросами воспитания личного состава, укрепления морального духа войск. Они могут называться по-разному, различаться по своим структурам, штатам, задачам и способам их решения. Но в любом случае речь идет о работе с людьми, их политической ориентации. Отрицание необходимости такой работы и таких институтов не выдерживает критики.
Еще одна цель - предотвратить включение армии в качестве самостоятельной политической силы в развертывающуюся в обществе политическую борьбу, ее контроль за деятельностью государственных и общественных структур, а также использование армии кем бы то ни было как силы в межпартийной борьбе. Исходным, основополагающим должен быть принцип, согласно которому совершенно недопустимы какие бы то ни было самостоятельные действия войск, то есть осуществляемые по их инициативе и по собственному плану, а равно втягивание регулярных войск в боевые действия противоборствующих группировок.
Такая цель, бесспорно, демократична. Не должны армейские подразделения строем, тем более с оружием и боевой техникой участвовать в политических митингах или навязывать обществу собственные порядки. Дело однако в том, что задача эта решается в результате не деполитизации, а политизации армии. Невозможность ее дискреционных действий, произвольного использования вооруженных сил обеспечивается четким и ясным законодательством, детально определяющим порядок и правила применения войск, в том числе в нестандартных ситуациях и чрезвычайной обстановке. Только так можно обеспечить жесткую интеграцию армии в политическую систему государства, поставить ее под контроль государства и гражданского общества и сделать совершенно невозможными какие бы то ни было самостоятельные действия войск, то есть осуществляемые по их инициативе и по собственному плану, а равно втягивание регулярных войск в боевые действия противоборствующих группировок.
Между тем такая опасность существует. В определенных условиях армия может приобретать и гипертрофированный характер, когда «выходит из казарм» для того, чтобы диктовать свои условия гражданскому обществу. Это – дисфункциональные действия армии. Теоретически возможны разные позиции, когда ее возможности используются не по назначению.
Первая - армия превращается в самодовлеющую силу, выходит из подчинения правительству, совершает военный переворот и берет на себя функции управления страной.
Вторая - армия попадает под влияние тех или иных социальных, национальных сил, либо политических течений и используется ими для реализации собственных, своекорыстных целей.
Третья - дискредитировавшее себя руководство страны, потеряв моральное право и возможность руководить, пытается обезопасить себя, «дисциплинировать» народ с помощью армии. Армия, создаваемая для защиты народа, в этом случае превращается в его надсмотрщика.
Четвертая - армия используется для пресечения массовых общественных беспорядков, то есть выполняет функции охраны, поддержания правопорядка в обществе. Частным случаем этого является привлечение воинских подразделений, например, для обеспечения контроля за торговой реализацией продовольствия.
Пятая - в условиях, когда военные городки и казармы подвергаются блокаде и вооруженным нападениям, армия вынуждена предпринимать самостоятельные действия, чтобы защитить безопасность военнослужащих, членов их семей, а равно системы жизнеобеспечения войск, без чего Вооруженные Силы не могут выполнять возложенные на них задачи по защите Родины.
Шестая - политическая нестабильность, когда руководители разных стран, тем более разные региональные или функциональные структуры власти одной страны принимают взаимоисключающие решения или не принимают никаких решений, ставит армию, ее соединения и части перед необходимостью выбора, кому подчиняться и что делать. Так появляется опасность растаскивания властных функций центра в военной сфере.
Седьмая - армия становится базой организации, комплектования и оснащения различных неконституционных военных формирований. Это грозит «махноизацией» Вооруженных Сил, что чревато самыми серьезными последствиями.
Опасность такого развития событий теоретически вполне допустима. Однако выводить ее из внутренних свойств армии было бы ошибочно. Еще Н. Макиавелли говорил: «Тирана создает не свое войско, подчиненное своему же гражданину, а дурные законы и плохое управление; именно они навлекают на город тиранию. При хорошем управлении бояться своего войска нечего».
Во всех семи случаях, когда армия «выходит из казарм», будь то даже во имя самых гуманных целей, она занимается не своим делом. В результате этого возникает и накапливается отчуждение между армией и обществом, порою вырастающее до их противостояния, что идет во вред и обществу и армии. Практические проблемы возникают в кризисных ситуациях, когда в повестке дня стоит выработка новых подходов, когда в обществе происходит переоценка ценностей, когда сложившееся статус-кво не воспринимается общественным сознанием как само собой разумеющаяся данность.
Кстати сказать, в
рассуждениях о допустимости так называемой
внутренней функции армии, о праве правительства
применять войска против народа производится
двойная подмена тезиса.
Во-первых, никогда
не бывает так, чтобы весь
народ оказался по одну линию
раскола, а весь «не народ»
- по другую. Нельзя забывать также,
что армия – это тоже часть
народа. Во-вторых, речь должна идти
не о том, допустимо ли привлекать
армию для развертывания военных
действий на территории собственной
страны, а о допустимости самих
этих действий. Ведь гражданскому
населению нет никакого дела
до того, войска какого ведомства
осуществляют операции против
него.
По сути, провокационный характер имеют и рассуждения «о неясности ответа на вопрос, с кем будет армия, если возникнут новые коллизии в обществе». Они не только нагнетают страхи перед грядущими потрясениями, но и подталкивают различные силы к борьбе за перетягивание армии на свою сторону. Что можно сказать в этой связи?
Теоретически есть несколько вариантов действий армии: поддержать одну из противоборствующих сторон, выступить в качестве третей силы, занять нейтральную позицию стороннего наблюдателя, расколовшись, укрепить своими силами обе противоборствующие стороны. Какой бы линии не придерживалась армия, это будет политическая позиция. При этом следует отдавать отчет в том, что политическая роль армии проявляется не только в ее действиях, но и в неучастии ее; нейтралитет для армии имеет политическое содержание. Единственно законная стратегия и тактика вооруженных сил - быть на стороне демократически избранных высших органов государственной власти. Сложность в том, что законность и легитимность в подобных ситуациях не всегда совпадают.
Не все бесспорно и в оценке армии как гаранта стабильности общества. Здесь, по крайней мере, три позиции, которые должны быть специально проговорены.
Позиция первая. Что
есть стабильность, к обеспечению
которой призывают армию? Тоталитаризм
часто бывает достаточно устойчив.
Имеет ли право народ выступить
против тирании, которая, как известно,
всегда загораживается от него броней?
И если такое выступление состоялось,
например, в форме массовых, антиправительственных,
но мирных действий, должна ли армия
выступать для их пресечения, как
в Новороссийске в 1962 г. или в
Тбилиси в апреле
1989 г.?
Иными словами, когда нестабильность в обществе связана с конфронтацией власти и народа, как обеспечить стабильность: давлением на власть («Армия, спаси народ!») или дисциплинированием народа («Армия, не стреляй в народ!»)? Как видим, это логически тупиковая ситуация. Ее возникновение означает, что исходный тезис сформулирован не верно: армия - гарант стабильности не общества, а власти.
Позиция вторая. Стабильность общества зиждется на гражданском согласии с существующим порядком принятия политических решений и необходимостью следования соответствующим образом принятым решениям, соблюдения законности. И то и другое означает легитимность политической власти, которая освящается Конституцией и законодательством страны. Следовательно, поддержание стабильности предполагает сохранение конституционного строя и сложившегося правопорядка в стране. Однако Конституцию надо уважать не потому, что она хорошая, а потому что она действующая. И совсем нетрудно представить ситуацию, когда политическая динамика поставит в повестку дня вопрос об изменении, а то и замене Конституции. Должна ли армия (а если должна, то на каком этапе и в каких формах) пресекать чью бы то ни было активность в этом направлении? И вновь ситуация, разумного выхода из которой нет.
Позиция третья. По решению законного правительства армия может и должна применяться для пресечения вооруженных конфликтов, любого противоправного вооруженного насилия на Государственной границе или в пределах территории Российской Федерации, угрожающих ее жизненно важным интересам. Не станем выяснять рамки, очерчивающие такие интересы. Но если дело дошло до военных действий в интересах восстановления правопорядка в государстве, защиты его национального единства или территориальной целостности, приходится признать, что армия не является гарантом стабильности: она допустила ее нарушение.
А события августа 1991 г., октября 1993 г., военные действия в Чечне свидетельствуют, что активное включение армии в политику отнюдь не снимает внутреннюю напряженность. Они показывают, что критерии оценки ситуации и роли армии далеко не очевидны. В этой связи принципиальное значение имеет разработка основополагающих принципов военного строительства и строгое следование им в практической деятельности военно-политического руководства, всех командиров и начальников.
Мировая практика выработала
различные механизмы, обеспечивающие
политическую стабильность армии, ее верность
своему правительству. К ним, в частности,
относятся: конституционные и законодательные
акты, определяющие статус и правовые
основы деятельности армии, военнослужащих;
подчиненность армии законодательным
и исполнительным органам государственной
власти; парламентский и общественный
контроль за ее деятельностью; отбор и
подготовка офицерских кадров; политическое
воспитание личного состава; транспарантность
армии для общества и др. Правда, эти традиционные
механизмы не всегда срабатывают, что
лишь подчеркивает необходимость поиска
новых, более действенных рычагов политического
контроля над армией.
Другой
источникАрмия и политика
В.А. Дубровский
Саратовский государственный университет, кафедра политических наук
В настоящее время проблемы взаимоотношения армии и политики являются едва ли не самым популярным направлением в военной и политической науке. Это подтверждается непрекращающимися многочисленными дискуссиями ученых- обществоведов, военных и политических деятелей по данной проблематике. Все они без исключения отмечают, что в силу различных субъективных и объективных причин эти взаимоотношения не всегда выстраивались и развивались в одном векторном направлении.
История знает немало примеров, когда интересы армии и государства расходились, и тогда эти отношения вступали в противоречие и даже конфронтацию, ввергая общество в кризисное состояние, а государство лишалось стабильности и даже суверенитета. Образцом этого может служить Римская империя, где армия, нередко недовольная своим положением, свергала диктаторов, консулов и даже императоров, расчищая дорогу новым Цезарям, Калигулам и Помпеям.
Неизмеримо возросла взаимосвязь армии и политики в ХVII–ХIХ веках – в эпоху формирования национальных государств. Не осталась в стороне от этого процесса и Россия, где гвардия играла ключевую роль в престолонаследии. Именно благодаря военным стало возможным правление Петра I и императрицы Елизаветы Петровны, Екатерины Великой и Александра I. Военные деспотии были характерным явлением для большинства античных государств, феодальных монархий Европы и империй Востока.
Об огромном влиянии армии на политическую жизнь общества в свое время указывали Н. Макиавелли, Петр I, А. Жомини, Ф. Энгельс, К. Клаузевец, К. Маркс, В. Ленин, М. Фрунзе и другие политики и военные1.
Проблемы взаимоотношений армии и политики в современную эпоху волновали умы видных ученых, военных, политических деятелей: Ш. де Голль, Г. Мольтке, Ч. Москос, А. Свечин, С. Тюшкевич, В. Серебренников, М. Гареева, А. Кокошин, Х. Ортега-и-Гассет и др.2 Все они как в прошлом, так и в настоящем отмечали, что армия в многовековой истории человечества всегда являлась постоянным, непременным и активным участником политической жизни, выступала основной опорой и силой государства в реализации его внутренней и внешней политики. Кроме того, как в свое время отмечал К. Маркс, армия не только оказывала поддержку тем или иным политическим силам в борьбе за власть, но и сама неоднократно брала ее в свои руки, определяя иногда на долгие годы судьбы народов и государств3.
Еще более возросла роль армии в жизни государств в условиях развития капитализма и его высшей стадии – империализма. Она все чаще стала выступать в качестве ударной силы империалистических государств в международных отношениях. В частности, милитаристские круги Германии, Австро-Венгрии и других государств сначала ввергли народы в пучину Первой мировой войны, а затем реваншистские силы во главе с Германией развязали самую кровопролитную и разрушительную агрессию против народов Европы и СССР. Разгром агрессивных сил германского империализма и японского милитаризма во Второй мировой войне государствами антигитлеровской коалиции коренным образом изменил облик планеты. Это нашло свое выражение в победе народно-демократических революций в ряде восточно-европейских стран и Азии, в росте национально-освободительного движения в колониальных и зависимых странах, что в конечном счете повлияло на расстановку политических сил в мире и привело к расколу мира на две противоположные общественно-политические системы.
Эти процессы вызвали всплеск милитаристских и реваншистских настроений у военных и политиков Западной Европы и США и, как следствие, привели к военному противостоянию, развязыванию гонки вооружений, переросшую в итоге в «холодную войну» между капитализмом и социализмом.
В эти годы в странах Западной Европы и США вновь стала слышна милитаристская риторика политиков и военных, которые, как и прежде, стремились с позиции силы определять характер международной политики.
Активность военных в Западной Европе и США не была исключением. Ей вторили и политические лидеры социалистического лагеря и в первую очередь Советского Союза и Китая. Первую скрипку играли военные в молодых независимых государствах, которые выступали ключевыми звеньями национально-освободительных движений, оказываясь в большинстве своем единственно сплоченной силой, способной осуществить или поддержать революционно-демократические преобразования.
В начале третьего тысячелетия взаимосвязь армии и политики обрела качественно иное состояние.
Ушли в прошлое времена, когда военная верхушка практически единолично могла решать проблемы власти: в государстве, определять или изменять его внутреннюю политику, выбирать стратегию общественного развития, влиять на характер и содержание межгосударственных отношений.
На смену военным к власти во многих государствах пришли гражданские лидеры, а армия из активного средства политики превратилась в ее объект, и военным в новых условиях отводилась роль исполнителей политической воли господствующих в обществе социальных групп. Время наложило отпечаток и на саму армию. Во-первых, она перестала быть кастовой группировкой, превратилась в серьезную общественно- политическую силу. Во-вторых, армия сегодня – это многочисленный, активный, сплоченный и дисциплинированный коллектив. В-третьих, вооруженные силы, и в первую очередь их командный состав, в настоящее время представляют собой значительный интеллектуальный потенциал, который при определенных условиях может оказывать существенное влияние на общественную и политическую жизнь современного государства.
Прекрасно это понимая, государственные деятели, представители политических партий и организаций постоянно «заигрывают» с военной элитой, стремясь заручиться ее поддержкой, преследуя при этом свои определенные корпоративные цели. В свою очередь высший командный состав, или так называемая военная элита, превратился в мощную лоббистскую корпоративную группировку, которая оказывает сильнейшее влияние на политическую власть по таким важным для себя вопросам, как военный бюджет, военные заказы и выделение других ресурсов на содержание армии и поддержку ВПК. Ведущую роль в этих процессах играют отставные военные, многие из которых становятся депутатами законодательных органов власти, членами правительств, входя в составы советов директоров крупных компаний и различных фондов, оказывают воздействия на национальные правительства и международные военно-политические структуры. Примером этого может служить деятельность бывших военных в США, странах Западной Европы и других стран, в том числе и Российской Федерации, где высшие офицеры армии и других силовых структур после завершения военной службы по протекции политического руководства оказываются в креслах министров, губернаторов, представителей президента в федеральных округах и других властных и бизнес-структурах, что предоставляет им широкие возможности влиять на принятие управленческих решений в интересах военных, ВПК и финансово-промышленных групп, связанных с армией.
Хорошо известно,
что армия – самая организованная
мобильная и мощная сила, обладаю
и т.д.................
Решение возродить в структуре Минобороны Главное военно-политическое управление, принятое в конце июля, вызвало настоящий шквал комментариев. «Это возврат в Советский Союз!», - таков был лейтмотив выступлений представителей либеральной общественности. Но все-таки, для чего в структуре Минобороны снова появляется политический главк? И чем он будет отличаться от своего предшественника, упраздненного 27 лет назад? Чтобы объяснить это, заместитель министра обороны и одновременно начальник нового Главного военно-политического управления генерал-полковник Андрей Картаполов собрал в своем кабинете узкий круг журналистов, и среди которых был и корреспондент еженедельника «Звезда».
Не буду скрывать, что мы хотим многое взять у советской системы, - сказал Андрей Картаполов. - Однако мы однозначно не будем задействовать партийную составляющую, она нам не нужна. А в остальном система очень хорошо работала, в ней были наработаны методы, способы и формы доведения до бойца того или иного вида информации. Другое дело, что мы изменим содержание, контент, как сейчас говорят, будет другой. Но формы и методы, которые хорошо себя зарекомендовали, останутся.
- Зачем вообще потребовался этот шаг? Ведь была система работы с личным составом...
И эта система, на наш взгляд, была не способна отвечать на современные вызовы. Мы видим неприкрытую информационную войну, откровенную, циничную, которая ведется против нашей страны на всех фронтах. Оголтелая пропаганда, по многим позициям абсолютная ложь, неприятие и замалчивание нашей точки зрения. Все это изменяет политическое сознание общества. А в современных условиях это может привести к очень серьезным последствиям, мы видим это на примере некоторых соседних государств, мы знаем такие примеры в истории. Ведь в 1916 году у России была очень боеспособная армия, она совершила знаменитый Брусиловский прорыв. А потом большевистские агитаторы за короткий срок превратили ее в бесформенную массу. Мы этого допустить не имеем права.
Мы можем и должны защищаться, противодействовать агитации противника путем собственной агитации. Именно необходимость информационной защиты личного состава, формирование у военнослужащих устойчивого убеждения о необходимости служения отечеству стала главной причиной принятия такого решения.
Конечно, в первую очередь военно-политическая работа будет направлена на личный состав - на солдат, матросов, офицеров. Но не только. Одна из важнейших задач - работа с населением, с молодежью. Ведь сегодняшний школьник - это будущий солдат, мы должны его подготовить. Он должен понимать, почему, если что-то случится, ему придется взять в руки оружие и встать в строй. Ради чего он будут это делать? К сожалению, сегодня никто школьникам этого не рассказывает.
- На чем будет базироваться идеология военно-политической работы?
На трех «китах»: на истории России, на исторических и культурных традициях нашего народа и на абсолютно твердой убежденности в том, что наша страна должна жить и развиваться. Как видите, идеология очень несложная. Чем проще идеология, тем легче ее реализовать. Дальше уже пошли разветвления - духовность, государственность и так далее.
Недавно министр обороны объявил о строительстве главного храма Вооруженных сил. Какова будет роль духовенства в вашей работе?
Храм - абсолютно уникальное сооружение, он станет очередным примером единения всего нашего народа вокруг идей патриотизма, любви к родине и православия. Но это будет не только храм. При нем кроме прочего будет действовать центр подготовки военного духовенства. Исторически в российской армии роль духовенства была очень велика, и мы должны эту роль вернуть. Потому что дух солдата - это тоже оружие. Героизм, готовность к самопожертвованию ради выполнения боевой задачи или ради своих товарищей - это высшие формы боевой подготовки. Разве пример Романа Филипова, подорвавшего себя вместе с боевиками, не пример духа воинства российского? Этот дух на пустом месте не появляется, его нужно созидать, воспитывать. При этом вера в Бога и вера в дело служения родине ходят где-то очень рядом. Военный священник будет формировать у солдата веру в Бога, а замполит - веру в страну и правоту своего дела. Надеюсь, в итоге мы получим несгибаемый дух российского воина, его твердый патриотизм и готовность выполнять задачи.
- Появятся ли новые формы работы политруков?
Основные формы наработаны в рамках существующей системы. До конца года будет функционировать система общественно-государственной подготовки, в рамках которой проводятся еженедельные занятия. Как форму мы это будем использовать. Изменим название, это будут занятия по военно-политической подготовке. Но главное - мы изменим суть и содержание этих занятий, будем доносить до личного состава то, что считаем необходимым. Это первое. Второе - в рамках распорядка дня существует такая форма как информирование личного состава. Она тоже останется, но мы опять же заменим содержание.
Думаю, появятся и новые инструменты, и методы. Ведь с личным составом нужно работать в том числе и в социальных сетях. Время боевых листков безвозвратно ушло, оружием политработника должен стать планшет. Пропаганда в сети способна на многое.
И нам нужно, с одной стороны, уберечь бойца от враждебного воздействия, а с другой - дать ему максимум информации, которая позволит выполнить задачу.
- Когда и как будут сформированы органы военно-политической работы - в войсках?
У нас три этапа формирования военно-политических органов. Первый идет сейчас и заканчивается 1-го октября. За это время завершится формирование Главного военно-политического управления. Его структура пока будет похожа на структуру ГУ по работе с личным составом. Однако мне как замминистра переподчинили Департамент культуры, а также Управление по работе с обращениями граждан. Последнее подразделение представляет для нас большой интерес, ведь через обращения граждан можно судить о происходящем в тех или иных частях и гарнизонах. Мы сейчас анализируем, какие темы чаще всего поднимаются, какие категории граждан обращаются и так далее…
Кроме того, на первом этапе проходит переаттестация нынешних сотрудников органов по работе с личным составом. Не должно быть автоматического перехода «был замом по работе с личным составом, стал замполитом». Мы хотим, чтобы в органы военно-политической работы пришли те, кто хочет и, главное, способен работать в новых условиях. Это должны быть люди авторитетные, уважаемые - те, к кому прислушиваются окружающие.
В китайской армии до полкового уровня до сих пор существуют комиссары, у них на приказах стоят две подписи. Мы необходимости в этом не видим. Но замполит должен стать первым помощником командира, люди должны идти к нему с теми вопросами, с которыми к командиру не пойдут.
Второй этап продлится до 1 декабря. За это время мы должны сформировать систему военно-политических органов непосредственно в войсках. А третий этап - сентябрь 2019 года. К этому моменту мы должны разобраться с системой подготовки кадров. С первого сентября будущего года она должна заработать. Думаю, на первых порах нам не потребуется отдельного учебного заведения, как это было при СССР. Для начала попробуем в уже действующих профильных военных училищах сформировать отдельные группы или даже факультеты, которые будут готовить офицеров военно-политических органов. Они будут нацелены непосредственно на тот или иной вид или род войск. Согласитесь, готовить в одном месте политруков и для кораблей, и для частей ВВС не очень правильно.
- Как изменится работа политработников?
Сейчас работа с личным составом, мне кажется, носит слишком обобщенный характер. А мы должны перейти от работы с личным составом в целом к работе с каждым человеком, к индивидуально-воспитательной работе, которая на сегодняшний день оставляет желать лучшего. Элементы такой работы мы опробовали на недавних тактико-специальных учениях по морально-психологическому обеспечению. Обычно наши психологи разворачивают свои психологические пункты или у штабов, или возле пунктов питания. Конечно, им так удобнее. Но на этих учениях мы сделали так, чтобы психологи оказались на переднем крае, в траншеях. Там же, на передовой, должны находиться батюшка и политработник. На прошедших учениях мы это тоже отработали. И вы знаете, работники психологической службы поменялись прямо на глазах. Они поняли, для чего они на самом деле нужны. Когда в медицинский пункт приносили условно раненного, там же находился психолог, который беседовал и с раненым, и с теми, кто получил так называемые психогенные потери.
- Планируется ли введение новых должностей?
Как минимум мы постараемся сделать, чтобы вот эти войсковые психологи были не гражданскими, а военными. Возможно, введем должности политруков на уровне взводов, ими могут стать контрактники. Сейчас таких должностей не предусмотрено, но победа ведь куется и во взводе в том числе. Думаю, даже в танке, где экипаж из трех человек, один должен каким-то образом заниматься военно-политической работой. Многие вопросы сейчас прорабатываются.
Кстати, мы считаем, что эта должность - заместитель командира по военно-политической работе - в процессе личного служебного роста должна стать если не обязательной, то желательной ступенькой при формировании будущего большого военачальника.
Любому офицеру такая работа даст по-настоящему бесценный опыт.
Страница 9 из 10
Место и роль армии в политической жизни общества
Армия - это прежде всего люди. Таково пятое ее свойство, зафиксированное в энгельсовском определении Военнослужащие не могут быть чем-то вроде безотказного робота, супермена, лишенного каких бы то ни было идеалов, ценностных установок, они не могут жить, «добру и злу внимая равнодушно». Военная форма, если в какой-то мере и нивелирует их взгляды, настроения и образ жизни, вовсе не останавливает работу ума и сердца. Военнослужащие наделены сознанием, они не могут быть индифферентными по отношению к социально-политическим процессам, развертывающимся в обществе. Более того, как специфическая социальная группа они имеют свои особые потребности, проявляют заботу об их удовлетворении.
В силу этого армия - не пассивный объект политической жизни. Она не бездушный механизм, не педаль, нажатием на которую вызывается всегда один и тот же результат. Армия активно включена в разветвленную сеть политических отношений.
Во-первых, по самому своему назначению, армия ориентирована на внешний мир, внимательно следит за развитием военного дела и военно-политической обстановки в мире, стремясь не оказаться в аутсайдерах. Генеральный штаб, службы психологической обороны, военная разведка отслеживают и накапливают огромный материал, опираясь на который вырабатывают и предлагают правительству, обществу определенную линию поведения. В этой связи, например, начальник Генерального штаба Великобритании говорил: «Решение о применении силы и, если оно будет принято, выбор подходящего момента для ее применения находится в компетенции политических лидеров. Моя роль в качестве военного советника состоит в том, чтобы создать рамки, в которых такие решения могут быть приняты, подготовить возможность выбора, составить планы на случай возникновения непредвиденных обстоятельств и обеспечить, чтобы наши военные части достигли наивысшей степени эффективности».
Во-вторых, Вооруженные Силы, их институты, военнослужащие включены в разветвленную сеть разнообразных отношений с федеральными, республиканскими и местными органами власти, а также с правительствами независимых государств традиционного и нового зарубежья.
В-третьих, Вооруженные Силы тесно взаимодействуют с различного рода политическими и общественными, культурными и научными объединениями граждан, средствами массовой информации и другими звеньями политической системы общества. Как известно, армия составляет одну из сторон в системе безусловно политических военно-гражданских отношений.
Таким образом, поставить армию «вне политики» можно только на словах. Между тем в последнее время в нашем обществе предметом оживленного обсуждения стал вопрос о деполитизации армии. Свое решение существующих здесь проблем (действительных и надуманных) предлагают многие: и разные социальные силы, и политические движения. Практически все они рассматривают политическую сущность армии как качество, которое можно сохранять или отменять по своему усмотрению. Между тем, это - объективная данность. Она не зависит от желания и воли ни отдельных людей, ни их организаций, партий.
Деполитизация есть процесс ослабления, преодоления, нейтрализации или ликвидации политических начал (политической сущности, политического характера, политической роли и т.д.) в тех или иных явлениях, процессах, в нашем случае - армии. Процесс деполитизации может быть результатом и объективных обстоятельств и субъективным требованием определенных социаль-ных групп, искренне или спекулятивно стремящихся к ослаблению политического содержания в тех или иных сферах жизни, общественных институтах или видах человеческой деятельности. Скажем, вполне понятна деполитизация профессиональной подготовки специалиста, например, горного дела; деполитизация уголовного права, снимающая с противоправного деяния ярлык политического преступления; деполитизация трудового коллектива, который не должен заботится о повышении политической сознательности своих членов. Но что собой представляет, чем должна быть деполитизация армии? От какой политики и как надлежит ее освобождать?
Существование, вся жизнедеятельность армии суть политика. Требование ее деполитизации теоретически несостоятельно: его реализация возможна только с формированием неполитического общества, в котором армия не нужна, или с созданием невоенизированных, демилитаризованных сил быстрого реагирования, которые не могут рассматриваться как армия. К тому же ни то, ни другое в обозримой исторической перспективе немыслимо.
Само словосочетание «деполитизированная армия» так же бессодержательно, как вечный двигатель, сухая вода или красная белизна. Армия, поскольку и пока она существует, ни на миг не может быть оторвана от политики, всегда и всюду выступает как ее неотъемлемый атрибут. Вопрос в другом: какой политике служит армия, кому принадлежит политическое руководство ею, кто и как формирует политическую ответственность личного состава перед государством, народом. Политический характер армии, ее политическая роль в обществе могут коренным образом меняться, однако превращение ее в политически нейтральную силу абсолютно исключено.
«Деполитизированная» же армия становится непредсказуемой силой, которая может оказаться в руках различных, в том числе и деструктивных, экстремистских кругов. Призывы к деполитизации армии на деле означают стремление освободить ее от одной политики в пользу другой.
В чем практический смысл формулы «армия вне политики»? Ответить на этот вопрос достаточно легко, если брать экстремальную ситуацию, когда все связи предельно обнажены и заострены, а их нарушение, тем более разрыв заявляет о себе самым различным, но всегда драматическим, а то и трагическим образом. Итак, попытаемся сформулировать конечные практические установки, логически вытекающие из принципа «армия вне политики».
Для законодателя это означает, что армия не должна, не может иметь собственной позиции, собственных интересов. Всякое заявление ею каких бы то ни было требований, а тем более разработка проектов и обсуждение текстов законодательных актов есть вмешательство в политику, а потому предосудительно. Но отстранение военных профессионалов от решения военных проблем грозит некомпетентностью принимаемых решений.
Для органов и должностных лиц исполнительной власти этот принцип выводит армию из сферы их повседневной политической деятельности и внимания. Так формируется позиция самоустранения власти от разработки и реализации военной политики, от руководства военным строительством.
Для военачальника стремление скрупулезно следовать требованию «армия вне политики» выразится в готовности либо выполнить любой приказ, не вникая в его политический смысл, либо наоборот, не выполнять никаких приказов, поскольку они всегда имеют политические цели и последствия. Нетрудно понять, что и то и другое чревато крайне негативными последствиями.
Рядового воина или строевого офицера критикуемый лозунг освобождает от обязанности действовать в «горячих точках», где имеет место политическая борьба. Более того, он если не низводит на нет, то резко сужает границы воинского долга. Ясно ведь, что нельзя одновременно «принимать меры к предотвращению политизации воинских коллективов» и «доводить до военнослужащих официальную государственную точку зрения по коренным вопросам общественно-политической и экономической жизни, международной обстановки и военного строительства».
Но, может быть, под теоретически неудачным термином общественному мнению, политическому и военному руководству страны предлагаются назревшие и практически осуществимые шаги, способные стабилизировать обстановку в стране, наполнить реальным содержанием провозглашенный курс на военную реформу? Увы, и с этой точки зрения рассматриваемое требование во многом уязвимо, а потому вряд ли может быть безоговорочно принято. В самом деле, давайте рассмотрим его конкретные практические рекомендации. Их несколько.
Первая - исключить в армии деятельность любых политических партий. Мировой опыт знает разные решения в отношении партийности военнослужащих как частных лиц - от обязательного членства в правящей партии, до запрета на военную профессию по партийно-политическим мотивам. Он же убедительно свидетельствует: в условиях многопартийности армия – совершенно не подходящая среда для партийного строительства. В воинских коллективах не должно быть никаких партийных организаций. Но объективно необходимая и оправданная департизация армии не есть ее деполитизация.
Другое требование «деполитизации» - упразднить политорганы и политическую работу в Вооруженных Силах. Здесь оказались совмещенными разные вещи. Политические органы как проводники линии правящей партии в армии и на флоте – это одно. В армии правового демократического государства их не должно быть. Совсем другое - работа по формированию у личного состава определенных представлений о воинском долге и готовности в любой обстановке выполнить его, неотъемлемой частью которой являются политическое информирование и моральная ориентация военнослужащих, по сплочению и мобилизации воинских коллективов на решение стоящих перед ними задач – политическая работа в точном смысле этого слова.
Ни одна армия мира, ни в далеком прошлом, ни сейчас не пренебрегала работой с людьми. Для ее организации и ведения создаются специальные институты, профессионально занятые вопросами воспитания личного состава, укрепления морального духа войск. Они могут называться по-разному, различаться по своим структурам, штатам, задачам и способам их решения. Но в любом случае речь идет о работе с людьми, их политической ориентации. Отрицание необходимости такой работы и таких институтов не выдерживает критики.
Еще одна цель - предотвратить включение армии в качестве самостоятельной политической силы в развертывающуюся в обществе политическую борьбу, ее контроль за деятельностью государственных и общественных структур, а также использование армии кем бы то ни было как силы в межпартийной борьбе. Исходным, основополагающим должен быть принцип, согласно которому совершенно недопустимы какие бы то ни было самостоятельные действия войск, то есть осуществляемые по их инициативе и по собственному плану, а равно втягивание регулярных войск в боевые действия противоборствующих группировок.
Такая цель, бесспорно, демократична. Не должны армейские подразделения строем, тем более с оружием и боевой техникой участвовать в политических митингах или навязывать обществу собственные порядки. Дело однако в том, что задача эта решается в результате не деполитизации, а политизации армии. Невозможность ее дискреционных действий, произвольного использования вооруженных сил обеспечивается четким и ясным законодательством, детально определяющим порядок и правила применения войск, в том числе в нестандартных ситуациях и чрезвычайной обстановке. Только так можно обеспечить жесткую интеграцию армии в политическую систему государства, поставить ее под контроль государства и гражданского общества и сделать совершенно невозможными какие бы то ни было самостоятельные действия войск, то есть осуществляемые по их инициативе и по собственному плану, а равно втягивание регулярных войск в боевые действия противоборствующих группировок.
Между тем такая опасность существует. В определенных условиях армия может приобретать и гипертрофированный характер, когда «выходит из казарм» для того, чтобы диктовать свои условия гражданскому обществу. Это – дисфункциональные действия армии. Теоретически возможны разные позиции, когда ее возможности используются не по назначению.
Первая - армия превращается в самодовлеющую силу, выходит из подчинения правительству, совершает военный переворот и берет на себя функции управления страной.
Вторая - армия попадает под влияние тех или иных социальных, национальных сил, либо политических течений и используется ими для реализации собственных, своекорыстных целей.
Третья - дискредитировавшее себя руководство страны, потеряв моральное право и возможность руководить, пытается обезопасить себя, «дисциплинировать» народ с помощью армии. Армия, создаваемая для защиты народа, в этом случае превращается в его надсмотрщика.
Четвертая - армия используется для пресечения массовых общественных беспорядков, то есть выполняет функции охраны, поддержания правопорядка в обществе. Частным случаем этого является привлечение воинских подразделений, например, для обеспечения контроля за торговой реализацией продовольствия.
Пятая - в условиях, когда военные городки и казармы подвергаются блокаде и вооруженным нападениям, армия вынуждена предпринимать самостоятельные действия, чтобы защитить безопасность военнослужащих, членов их семей, а равно системы жизнеобеспечения войск, без чего Вооруженные Силы не могут выполнять возложенные на них задачи по защите Родины.
Шестая - политическая нестабильность, когда руководители разных стран, тем более разные региональные или функциональные структуры власти одной страны принимают взаимоисключающие решения или не принимают никаких решений, ставит армию, ее соединения и части перед необходимостью выбора, кому подчиняться и что делать. Так появляется опасность растаскивания властных функций центра в военной сфере.
Седьмая - армия становится базой организации, комплектования и оснащения различных неконституционных военных формирований. Это грозит «махноизацией» Вооруженных Сил, что чревато самыми серьезными последствиями.
Опасность такого развития событий теоретически вполне допустима. Однако выводить ее из внутренних свойств армии было бы ошибочно. Еще Н. Макиавелли говорил: «Тирана создает не свое войско, подчиненное своему же гражданину, а дурные законы и плохое управление; именно они навлекают на город тиранию. При хорошем управлении бояться своего войска нечего».
Во всех семи случаях, когда армия «выходит из казарм», будь то даже во имя самых гуманных целей, она занимается не своим делом. В результате этого возникает и накапливается отчуждение между армией и обществом, порою вырастающее до их противостояния, что идет во вред и обществу и армии. Практические проблемы возникают в кризисных ситуациях, когда в повестке дня стоит выработка новых подходов, когда в обществе происходит переоценка ценностей, когда сложившееся статус-кво не воспринимается общественным сознанием как само собой разумеющаяся данность.
Кстати сказать, в рассуждениях о допустимости так называемой внутренней функции армии, о праве правительства применять войска против народа производится двойная подмена тезиса.
Во-первых, никогда не бывает так, чтобы весь народ оказался по одну линию раскола, а весь «не народ» - по другую. Нельзя забывать также, что армия – это тоже часть народа. Во-вторых, речь должна идти не о том, допустимо ли привлекать армию для развертывания военных действий на территории собственной страны, а о допустимости самих этих действий. Ведь гражданскому населению нет никакого дела до того, войска какого ведомства осуществляют операции против него.
По сути, провокационный характер имеют и рассуждения «о неясности ответа на вопрос, с кем будет армия, если возникнут новые коллизии в обществе». Они не только нагнетают страхи перед грядущими потрясениями, но и подталкивают различные силы к борьбе за перетягивание армии на свою сторону. Что можно сказать в этой связи?
Теоретически есть несколько вариантов действий армии: поддержать одну из противоборствующих сторон, выступить в качестве третей силы, занять нейтральную позицию стороннего наблюдателя, расколовшись, укрепить своими силами обе противоборствующие стороны. Какой бы линии не придерживалась армия, это будет политическая позиция. При этом следует отдавать отчет в том, что политическая роль армии проявляется не только в ее действиях, но и в неучастии ее; нейтралитет для армии имеет политическое содержание. Единственно законная стратегия и тактика вооруженных сил - быть на стороне демократически избранных высших органов государственной власти. Сложность в том, что законность и легитимность в подобных ситуациях не всегда совпадают.
Не все бесспорно и в оценке армии как гаранта стабильности общества. Здесь, по крайней мере, три позиции, которые должны быть специально проговорены.
Позиция первая. Что есть стабильность, к обеспечению которой призывают армию? Тоталитаризм часто бывает достаточно устойчив. Имеет ли право народ выступить против тирании, которая, как известно, всегда загораживается от него броней? И если такое выступление состоялось, например, в форме массовых, антиправительственных, но мирных действий, должна ли армия выступать для их пресечения, как в Новороссийске в 1962 г. или в Тбилиси в апреле
1989 г.?
Иными словами, когда нестабильность в обществе связана с конфронтацией власти и народа, как обеспечить стабильность: давлением на власть («Армия, спаси народ!») или дисциплинированием народа («Армия, не стреляй в народ!»)? Как видим, это логически тупиковая ситуация. Ее возникновение означает, что исходный тезис сформулирован не верно: армия - гарант стабильности не общества, а власти.
Позиция вторая. Стабильность общества зиждется на гражданском согласии с существующим порядком принятия политических решений и необходимостью следования соответствующим образом принятым решениям, соблюдения законности. И то и другое означает легитимность политической власти, которая освящается Конституцией и законодательством страны. Следовательно, поддержание стабильности предполагает сохранение конституционного строя и сложившегося правопорядка в стране. Однако Конституцию надо уважать не потому, что она хорошая, а потому что она действующая. И совсем нетрудно представить ситуацию, когда политическая динамика поставит в повестку дня вопрос об изменении, а то и замене Конституции. Должна ли армия (а если должна, то на каком этапе и в каких формах) пресекать чью бы то ни было активность в этом направлении? И вновь ситуация, разумного выхода из которой нет.
Позиция третья. По решению законного правительства армия может и должна применяться для пресечения вооруженных конфликтов, любого противоправного вооруженного насилия на Государственной границе или в пределах территории Российской Федерации, угрожающих ее жизненно важным интересам. Не станем выяснять рамки, очерчивающие такие интересы. Но если дело дошло до военных действий в интересах восстановления правопорядка в государстве, защиты его национального единства или территориальной целостности, приходится признать, что армия не является гарантом стабильности: она допустила ее нарушение.
А события августа 1991 г., октября 1993 г., военные действия в Чечне свидетельствуют, что активное включение армии в политику отнюдь не снимает внутреннюю напряженность. Они показывают, что критерии оценки ситуации и роли армии далеко не очевидны. В этой связи принципиальное значение имеет разработка основополагающих принципов военного строительства и строгое следование им в практической деятельности военно-политического руководства, всех командиров и начальников.
Мировая практика выработала различные механизмы, обеспечивающие политическую стабильность армии, ее верность своему правительству. К ним, в частности, относятся: конституционные и законодательные акты, определяющие статус и правовые основы деятельности армии, военнослужащих; подчиненность армии законодательным и исполнительным органам государственной власти; парламентский и общественный контроль за ее деятельностью; отбор и подготовка офицерских кадров; политическое воспитание личного состава; транспарантность армии для общества и др. Правда, эти традиционные механизмы не всегда срабатывают, что лишь подчеркивает необходимость поиска новых, более действенных рычагов политического контроля над армией.
