Религиозно-философские основы творчества А.А. Ахматовой

2.1 Решение вечных проблем человеческого бытия в лирике А. А. Ахматовой: мотивы памяти, жизни и смерти

Анна Андреевна Ахматова является художником истинно философского склада, так как именно философские мотивы составляют идейно-содержательное ядро всей её поэзии. Какой бы темы ни касалась поэтесса, какую бы форму не использовала в создании своих поэтических образов, на всем лежит отпечаток глубоких авторских размышлений.

Однако обращает на себя внимание тот факт, что термин «философская» применительно к поэзии Ахматовой литературоведами вводится весьма осторожно. Так, анализируя категорию памяти, Е. С. Добин замечает: «Память стала у Ахматовой, я бы сказал, философской величиной. Если бы это слово не было обесценено критиками, усматривающими подчас «философию» в самой немудреной сентенции» . В то же время в ученом мире настойчиво поддерживается представление о несомненной важности исследования данного лирического пласта. А. И. Павловский по этому поводу утверждает: «О философской стороне лирики Ахматовой... всерьез не писали. Между тем она представляет собой несомненный интерес» . При этом нередко философской объявляют только позднюю ахматовскую поэзию, исключая мыслеобразующие факторы более раннего периода. Такова позиция В. Озерова. «Но, отдавая должное этим действительно новым и проникновенным стихам, - подчеркивал критик, - невозможно выделить или - тем более - противопоставить их поздней философской лирике А. Ахматовой» .

Всё вышесказанное свидетельствует о том, что обозначенный пласт лирики А. Ахматовой до сих пор остается «белым пятном» в ахматоведении, поэтому считаем необходимым остановится на анализе основных философских мотивов поэтессы.

Ее взгляд на мир был своеобразен и достаточно последователен. Как акмеистка, в свой ранний период она была противницей растворения живого, вещно-телесного и материального мира в тех мистических категориях, которые были свойственны символистам. Ахматова признавала мир реально и объективно существующим. Он был для нее конкретным и многоцветным, его следовало переносить в строчки стихов, стараясь быть при этом точным и правдивым. Поэтому она считала пригодным для художественного изображения буквально все, что составляет повседневную жизнь и окружает человека: полночный свод, крохотная былинка, ромашка или лопух. То же и в чувстве - любая из человеческих эмоций может быть художественно исследована, закреплена в слове и передана будущим столетиям. Власть и могущество искусства представлялись ей огромными и вряд ли даже обозримыми. Ахматова любила передавать это удивление читателю, когда имела возможность еще раз убедиться в фантастической нетленности человеческой культуры, в особенности такого хрупкого и невечного материала, каким является слово.

Конечно, в большей степени ранняя любовная лирика глубоко интимная. Однако уже в ней намечаются тенденции погружения и углубления в мир размышлении об основах человеческого бытия. Впервые мы слышим их в стихотворении «Я научилась просто, мудро жить…»:

Я научилась просто, мудро жить,

Смотреть на небо и молиться Богу,

И долго перед вечером бродить,

Чтоб утомить ненужную тревогу .

Лирическая героиня размышляет о тленности и скоротечности жизни. В этом стихотворении Ахматова использует прием описания внутреннего мира героя через окружающую природу. Умильно мурлыкающий пушистый кот, огонь, загоревшийся на башне лесопильни, отражают ясное и «мудрое» мировосприятие героини, а приметы осени (поникшая гроздь рябины, шуршащие лопухи) - светлую меланхолию и печаль, связанную с осознанием тленности всего сущего. Все стихотворение - это как бы ответ на вопрос: как должен жить человек? Можно даже вывести формулу: природа, вера и уединение.

Переломным в творчестве А. А. Ахматовой можно назвать стихотворение «Все расхищено, предано, продано». Оно свидетельствует об окончательном переходе автора от психологии любовного «романа в стихах» к философским и гражданским мотивам. Личная боль и трагедия израненной души А. Ахматовой сливаются с судьбой всего русского народа. Видя озлобленность и несправедливость эпохи, автор пытается указать выход, путь к возрождению духовности. Так появляются мотивы веры в бессмертие и в высшую справедливость, мотив христианского всепрощения, а также надежда на светлое и чудесное в будущем, на вечное обновление жизни и победу духа и красоты над слабостью, смертью и жестокостью.

В более поздний период творчества в центр своего художественного миропонимания А. Ахматова помещает мысль о необходимости гармонии между миром и человеком, обществом и человеком, человеком и временем. При этом поэтесса «не абстрагируется от предметной реальности, а выходит на новый уровень художественной изобразительности, концентрирует действие, наслаивает на него диалоги со своими оппонентами, монологи-обращениея к миру, времени, народу» .

Все чаще и чаше А. Ахматова задумывается над проблемами современности. Трагедия современности, по мнению поэтессы, заключается в прерванной связи времен, в забвении предшествующей эпохи:

Когда погребают эпоху

Надгробный псалом не звучит,

Крапиве, чертополоху

Украсить ее предстоит...

И матери сын не узнает,

И внук отвернется в тоске .

В этих условиях задача поэта - не только констатировать роковой разрыв времен, но и «своею кровью» склеить «двух столетий позвонки» .

Основой для связи прошлого и настоящего у Ахматовой становится память не только как нечто в человеке, позволяющее соотнести его с историей, но и как глубоко нравственное начало, противопоставленное забвению, беспамятству и хаосу. Так мотив памяти становится своего рода призмой, сквозь которую преломляются ключевые идеи и образы ее поэзии.

Недаром фигурирует это слово в названиях многих стихотворений: «Память о солнце в сердце слабеет...»; «Голос памяти»; «Тяжела ты, любовная память...»; «Из памяти твоей я выну этот день...»; «Памяти друга»; «И в памяти, словно в узорной укладке...»; «И в памяти черной, пошарив, найдешь...»; «Подвал памяти».

Подчеркнем, что в поэзии Ахматовой семантика «памяти» охватывает широкое смысловое пространство, все проявления памяти: от памяти, как индивидуального, «психофизиологического» дара, до памяти, как исторической и нравственной категории. Не случайно К. Чуковский, Ю. Левин, В. Топоров, считали мотив памяти основополагающим для творчества Ахматовой .

В ранней лирике память реализуется как естественное, органичное свойство человеческого сознания, позволяющее поэту художественно запечатлевать мир («Я вижу все. Я все запоминаю»), воплощать прошлое, как длящееся и эмоционально переживаемое бытие, - в настоящем. Ее «механизмы» служат сюжетным каркасом «лирических новелл».

У поздней Ахматовой мотив памяти становится той семантической основой, которая скрепляет и разрозненные эпизоды одной человеческой судьбы, и эпизоды судьбы народа, которая воссоединяет распавшуюся связь времен, то есть служит цели «собирания» мира воедино.

Охарактеризуем основные тенденции реализации мотива памяти в стихотворениях А. А. Ахматовой.

В стихотворении «Смуглый отрок бродил по аллеям» поэтесса говорит о Пушкине и о его времени, при этом смыслообразующим концептом является мотив памяти. Для Ахматовой память - это то, что противостоит распаду, смерти, забвению. Память синонимична верности.

В стихотворении «Смеркается, и в небе темно-синем…» память выступает катализатором радостей бытия.

И если трудный путь мне предстоит,

Вот легкий груз, который мне под силу

С собою взять, чтоб в старости, в болезни,

Быть может, в нищете -- припоминать

Закат неистовый, и полноту

Душевных сил, и прелесть милой жизни .

Стихотворение помечено 1914-1916 годами. В то время Ахматовой не было и тридцати лет. Легким утешительным грузом представлялось то, что будет сохранено в памяти. Хотелось, чтоб память обернулась лишь благодетельной стороной. Лишь хранительницей безоблачного, отрадного, что можно почерпнуть из бытия. Память - верный спутник, «ангел-хранитель» существования.

Но память не только хранительница. Она открывает вещи по-новому, переоценивает. Память - мудрая сестра жизни, делящая ее ношу.

Как белый камень в глубине колодца,

Лежит во мне одно воспоминанье.

Я не могу и не хочу бороться:

Оно - веселье и оно - страданье .

И поэт дорожит этой двойственностью. В отдалении времени печаль очищается, и хочется ее сохранить: «Чтоб вечно жили дивные печали, ты превращен в мое воспоминанье» .

Память становится утешительницей всех скорбящих и своего рода «законом сохранения явлений» , но только явлений пережитых, прошедших сквозь чувство.

Как будто все, с чем я внутри себя

Всю жизнь боролась, получило жизнь

Отдельную и воплотилось в эти

Слепые стены, в этот черный сад...

Е. С. Добин назвал ахматовскую категорию памяти «аналогом народно-сказочной «живой воды» . Это дар возвращения жизни явлениям, событиям, чувствам, отошедшим в прошлое.

Память осмыслена Ахматовой как некая обобщающая образная категория. Это - непрерывная жизнь души. Ее можно назвать стихийно творящей стороной духа, ежеминутно оживляющей прошедшее. Но помимо этого у памяти есть и вторая сторона - драматическая. Не так уж, оказывается, легок груз памяти. И не только «полноту душевных сил и прелесть милой жизни» он в себя включает. По мысли Ахматовой, память разнолика и довольно часто следы прошлого остаются, как рубцы от ран.

О, кто бы мне тогда сказал,

Что я наследую все это:

Фелицу, лебедя, мосты,

И все китайские затеи,

Дворца сквозные галереи

И липы дивной красоты.

И даже собственную тень,

Всю искаженную от страха,

И покаянную рубаху,

И замогильную сирень .

Однако еще трагичнее, когда «опустился железный занавес смены времен и преградил дорогу животворящей памяти о прошлом».

И, раз проснувшись, видим, что забыли

Мы даже путь в тот дом уединенный,

И, задыхаясь от стыда и гнева,

Бежим туда, но (как во сне бывает)

Там все другое: люди, вещи, стены,

И нас никто не знает - мы чужие.

Мы не туда попали...

Для Ахматовой здесь память - зеркало бытия, освещает трагедийную сторону необратимого течения жизни, но при этом потери усиливают ощущение ценностей пережитого, ценностей бессмертных.

Таким образом, память становится как бы сквозной нитью бытия. В ней проецируются бесконечные связи со временем и окружением. Непрерывной линией соединяются ступени восхождения и нисхождения человека. Фиксируется добытое и утерянное, достигнутое и исчезнувшее. Е. С. Добин отмечает, что «ахматовская память - не лента кадров, на которых просто запечатлены куски прошлого. Это синтетическая деятельность души, анализирующая, сопоставляющая, оценивающая, которая в равной мере она находится в сфере чувств и в сфере мыслей. Память - аккумулятор опыта и переживаний» .

Стоит отметить, что мотив памяти, являясь в творческой концепции А. А. Ахматовой ведущим, тем не менее приближен к таким вечным категориям, как жизнь, смерть, любовь, я и мир, я и мы.

Наиболее ярко в позднем творчестве поэтессы раскрывается мотив смерти, так или иначе присутствующий во многих её стихотворениях: похороны, могилы, самоубийства, смерть сероглазого короля, умирание природы, погребение всей эпохи.

Смерть трактуется у Ахматовой в христианских и пушкинских традициях. В христианских - как закономерный акт бытия, в пушкинских - как заключительный акт творчества. Творчество для Ахматовой - это ощущение единства с творцами прошлого и современности, с Россией, с ее историей и судьбой народа. Поэтому в стихотворении «Поздний ответ», посвященном Марине Цветаевой, звучит:

Мы с тобою сегодня, Марина,

По столице полночной идем,

А за нами таких миллионы,

И безмолвнее шествия нет,

А вокруг погребальные звоны

Да московские дикие стоны

Вьюги, наш заметающей след .

В некоторых произведениях Ахматовой, посвященных мотиву смерти, возникает образ лестницы:

Будто там впереди не могила

А таинственной лестницы взлет .

Так в произведениях поэтессы намечается тема бессмертия. Этот мотив появляется в стихах о победе и в дальнейшем усиливается. Показательно, например, стихотворение «И комната, в которой я болею», заканчивающееся строчками:

Моя душа взлетит, чтоб встретить солнце,

И смертный уничтожит сон.

В поздних стихах мотив бессмертия раскрывается в стихах о музыке:

И слушатель тогда в своем бессмертье

Вдруг начинает верить безусловно .

Но особенно ярко этот мотив раскрыт в стихотворении о собственном болезненном состоянии на исходе жизни:

Недуг томит три месяца в постели,

И смерти я как будто не боюсь.

Случайной гостьей в этом страшном теле

Я, как сквозь сон, сама себе кажусь .

При этом стоит отметить, что в поздней лирике Ахматовой наиболее устойчивый мотив - прощание со всем прошлым, даже не с жизнью, а именно с прошлым: «На прошлом я черный поставила крест…». В стихотворении «На Смоленском кладбище» она как бы подытоживает прошедшую эпоху. Здесь главное - ощущение великого водораздела, пролегшего между двумя веками: прошлым и нынешним. Ахматова видит себя стоящей на этом берегу, на берегу жизни, а не смерти:

Вот здесь кончалось все: обеды у Данона,

Интриги и чины, балет, текущий счет…

В этих строках речь идет о мнимом человеческом существовании, ограниченном пустой быстротекущей минутой. В одной этой фразе схвачена суть мнимой, а не подлинной человеческой жизни. Эта «жизнь», утверждает Ахматова, равна смерти. Подлинная жизнь появляется у неё, как правило, тогда, когда в стих входит ощущение истории страны, народа.

Одними из лучших произведений периода 1950-60-х годов является стихотворение «Приморский сонет», в котором, по мнению исследователей, «классическая прозрачность формы, «легкость», ощутимая в словесной фактуре почти физически, свидетельствует о побежденном страдании, о постижении высшей гармонии природного и человеческого бытия» .

«Приморский сонет» - это произведение о смерти, в котором Ахматова подводит итог жизни. Лирическая героиня воспринимает смерть без трагического надрыва: не в качестве избавления от нестерпимых жизненных мук (ср. с «Реквиемом»), а как «зов вечности», «нетрудную дорогу», напоминающую одно из самых дорогих ей на земле мест - «аллею у царскосельского пруда»и . Близость смерти («Здесь все меня переживет, / Все, даже ветхие скворешни» ) создает у нее особое экзистенциальное настроение, при котором мир - в самых будничных проявлениях - воспринимается как «Богом данный дворец», а каждый прожитый миг - как подарок.

Подводя итоги, считаем важным заметить, что лирику Ахматовой, несомненно, можно считать философской. Поэтессе свойственно не перечисление общеизвестных истин, а тяга к глубокому действенному познанию человеческой сути и мирозданья. В ее творчестве «сплавлены разрозненные крупицы материального и душевного, разнокалиберные явления выстроены вместе, в слитности и созвучии» . Мотив памяти, являясь сквозным, смыслообразующим, а также мотивы жизни и смерти позволяют Ахматовой «выйти далеко за пределы непосредственно видимого горизонта и охватить обширные пространства переживаний, заглянув в неведомые края чувств и мыслей» .

2.2 Христианские мотивы лирики А. А. Ахматовой: мотивы покаяния и прощения

При исследовании творчества А. А. Ахматовой, помимо философского взгляда на действительность, необходимо учитывать её религиозность, веру в Бога, которую, как характерную черту ее мировоззрения, отмечали многие исследователи: и современники поэта, и литературоведы позднего времени. Так, В. Н. Соколов в статье «Слово об Ахматовой», определяя источники её творчества, первым из них называет Священное Писание , а во вступительной статье к антологии «Анна Ахматова: Pro et contra» С. А. Коваленко пишет: «Религиозно-философские мотивы ахматовского творчества, словно в зеркале, отражены в ее судьбе», она «через поколения восприняла духовный опыт, идею жертвы и искупления» . А критик К. Чуковский прямо называет Ахматову «последним и единственным поэтом православия» .

Ахматова, при всем своеобразии личного религиозного опыта, не просто признавала существование Бога, но сознавала себя православной христианкой, что нашло отражение как в образном и идеологическом строе ее поэзии, так и в жизненной позиции. Высокие идеалы христианства помогли ей выстоять перед лицом испытаний как личность, просто живой человек. Именно период испытаний, собственно длившийся почти всю ее творческую жизнь, выявил следующую особенность ее поэзии - постоянная борьба и одновременно сосуществование начал «земных» и «небесных», а также сформировал особый тип героини - верующей женщины, не отказавшейся от мира, но живущей всей полнотой земной жизни, со всеми ее радостями, печалями и грехами.

Таким образом, религиозность А. А. Ахматовой является бесспорным фактом, и мы считаем необходимым вычленить и проанализировать основные христианские мотивы ее творчества.

Религиозная онтология в раннем ахматовском творчестве не выражена прямо, она лишь подразумевается. Прежде всего, стоит отметить, что образный «фон» многих ахматовских стихотворений насыщен православно-христианской символикой и церковной атрибутикой. Здесь образы православных храмов (Исакиевского, Иерусалимского, Казанского, Софийского и др.). Например, в стихотворении «Стал мне реже сниться, слава Богу» строки: «здесь всего сильнее от Ионы / колокольни Лаврские вдали» . Речь идет о киевском Свято-Троицком монастыре близ Киево-Печерской лавры. Упоминание о другой киевской святыне мы находим в стихотворении «Широко распахнуты ворота...»: «И темна сухая позолота / Нерушимой вогнутой стены» . В этих строках говорится о знаменитом мозаичном золотофонном изображении Богоматери Оранты на алтаре Софийского собора, имевшем, как считалось, чудотворную силу.

Течение времени во многих стихотворениях исчисляется православными датами. Чаще всего это великие праздники - Рождество, Крещение, Пасха, Благовещенье, Вознесение. Например: «Все обещало мне его: / Край неба, тусклый и червонный, / И милый сон под Рождество...» ; «О нем гадала я в канун Крещенья...»; «...Через неделю настанет Пасха» , «Горят твои ладони, / В ушах пасхальный звон...» ; «Выбрала сама я долю / Другу сердца моего: / Отпустила я на волю / В Благовещенье его...» ; «Твой месяц - май, твой праздник - Вознесенье» и т.д.

Также Ахматова нередко обращается к именам святых, чудотворцев, большей частью православных: к преподобной Евдокии: «Плотно сомкнуты губы сухие. / Жарко пламя трех тысяч свечей. / Так лежала княжна Евдокия / На душистой сапфирной парче...» ; к святому Егорию (Георгию Победоносцу): «...Да хранит святой Егорий / Твоего отца» ; к святой великомученице Софии ; к преподобному Серафиму Саровскому и к преподобной Анне Кашинской .

К. И. Чуковский отмечал, что «церковные имена и предметы никогда не служат ей главными темами; она лишь мимоходом упоминает о них, но они так пропитали ее духовную жизнь, что при их посредстве она лирически выражает самые разнообразные чувства» .

Кроме того православно-христианские мотивы в творчестве Ахматовой зачастую представляют собой элементы другой системы, «встраиваемые» автором в свои тексты и участвующие в создании новой лирической ситуации. Это могут быть фрагменты религиозного догмата, обряда, мифа, укоренившиеся в народном (фольклорном, бытовом) сознании, а могут быть аллюзии на тот или иной церковный текст. Приведем несколько примеров цитат из Священного писания, существующих в текстах Ахматовой.

Строки стихотворения «Песенка»: «Будет камень вместо хлеба / Мне наградой злой» - поэтическое переосмысление следующих слов Христа: «Какой из вас отец, когда сын попросит у него хлеба, подаст ему камень?» . Мотив «камня вместо хлеба» является традиционным в русской литературе (стихотворение М. Ю. Лермонтова «Нищий»).

В «Песне о песне» евангельская цитата звучит в общем контексте размышлений о пути и предназначении поэта, здесь - не только избранника, но и Божьего раба, в простоте сердца исполняющего «все повеленное» и не требующего какой-то особенной благодарности или мзды за свой труд. Строки стихотворения: «Я только сею. Собирать / Придут другие. Что же! / И жниц ликующую рать / Благослови, о Боже!» В Евангелии читаем: «Жнущий получает награду и получает плод в жизнь вечную, так что и сеющий и жнущий вместе радоваться будут». И в этом случае справедливо изречение: «один сеет, а другой жнет» .

Охарактеризуем еще одну составляющую религиозного мировоззрения Ахматовой. Исследователи подчеркивают, что «трансцендентные начала бытия в стихах Ахматовой вписываются в народно-православную миромодель» . Отсюда появляются мотивы рая и ада, милости Божьей и соблазнов сатаны. Сравним: «На пороге белом рая / Задыхаясь, крикнул: «Жду»...» ; «В городе райского ключаря...» ; «...Пусть хоть голые красные черти, / Пусть хоть чан зловонной смолы...» ; «А та, что сейчас танцует, / Непременно будет в аду» . При этом «бинарная оппозиция «рая» и «ада» как онтологических категорий оборачивается морально-этическим противостоянием должного и недолжного, божественного и демонического, святого и грешного» .

Также одним из ведущих в лирике А. Ахматовой можно считать мотив покаяния и прощения. Важно заметить, что «покаяние» и «прощение» - понятия религиозные, они неразрывно связаны между собой и являются условием друг для друга. Как невозможно покаяться перед Богом, не простив ближнего, так невозможно и простить ближнего без покаяния.

Мотив покаяния и прощения пронизывает всю идейно-тематическую ткань произведений Ахматовой, но ярче всего он раскрывается в любовной лирике . Если рассматривать любовную лирику Ахматовой через призму покаяния и прощения, можно увидеть, что земная любовь предстает как страсть, искушение и в некотором роде даже грех: «Любовь покоряет обманно / Напевом простым, неискусным» ; «Обману ли его, обману ли? - Не знаю!» / Только ложью живу на земле» . Особенность таких любовных отношений - стремление покорить, «приручить», «замучить», поработить. Вот строки, характеризующие лирическую героиню: «Прости меня мальчик веселый / Совёнок замученный мой» ; «Я-то вольная. Всё мне забава» , но чаще всего это постоянная черта возлюбленного: «Вы приказали мне: довольно, / Поди, убей свою любовь! / И вот я таю, я безвольна» ; «Прирученной и бескрылой / Я в дому твоем живу» . Он посягает на свободу лирической героини, на ее творчество и даже запрещает молиться, в связи с чем в поэзии Ахматовой возникает образ темницы, тюрьмы: «Запрещаешь петь и улыбаться, / А молиться запретил давно», а героиня предстает «печальной узницей» .

Лирическая героиня, остро ощущает это несоответствие, но все равно порой поддается страсти, любви-искушению, и тут же всем своим существом противится ей. Она чувствует, что из этих отношений уходит Бог, возлюбленный стремится затмить Бога и пытается занять Его место. Так, в поэме «У самого моря» за одну только весть о возлюбленном она отдает крестильный крестик. Отсюда берет начало исток трагичности любви, а то чувство, которое считается самым прекрасным на земле, превращается в яд, грех, нескончаемую муку, «проклятый хмель»…

Антиподом земной грешной любви является любовь евангельская, любовь к Богу. Эта любовь никогда не уходит из сердца лирической героини, она чиста и прекрасна. Совесть и память о Боге приводят героиню к раскаянию, она приносит покаяние - как вопль из глубины души: «Боже! Боже! Боже! / Как пред тобой я тяжко согрешила! » ; «Нам покаянные рубахи. / Нам со свечой идти и выть» ; «Прижимаю к сердцу крестик гладкий: / Боже, мир душе моей верни!» . Такими порывами наполнена лирика Ахматовой, и это именно покаяние - с его упованием на милость Божию, на прощение.

Такое чувство покаяния созвучно такому же чувству прощения:

Я всем прощение дарую

И в воскресение Христа

Меня предавших в лоб целую,

А не предавшего -- в уста.

С таким отношением к жизни из сердца уходит страх перед земными невзгодами. В потерях Ахматова чувствует Бога, и готова быть послушной Его воле, здесь и начинается прозрение: «Тебе покорной быть, / Да ты сошел с ума!/ Покорна я одной Господне воле!» . Кроме того, она прекрасно понимает тщетность этих переживаний:

Что тоскуешь, будто бы вчера…

Нет у нас ни завтра, ни сегодня.

Рухнула незримая гора,

Совершилась заповедь Господня.

Но, что самое удивительное, в разлуках, лишениях, бедах, невзгодах Ахматова, видя волю Господню, полностью принимает и благодарит Бога за эти потери:

Думали: нищие мы, нету у нас ничего,

А как стали одно за другим терять,

Так что сделался каждый день

Поминальным днем, -

Начали песни слагать

О великой щедрости Божьей

Да о нашем бывшем богатстве.

Через потери и лишения она обретает свободу и радость. Таким образом, мотив покаяния и прощения пронизывают всю лирику Ахматовой и составляют основу мировоззрения поэта.

С этими понятиями тесно соприкасается таинство исповеди - лирическая героиня получает отпущение грехов, что является для нее наиважнейшим эмоциональным событием. Стирание грани между обрядом причастия и поэзией, а также особый, сакральный регистр слова привел к появлению в поэтике исповедально тональности, жанрово-стилевых формул молитвенного покаяния, обета. О. Е. Фоменко подчеркивает, что «стилистическая суть «молитвенных» стихов - в непосредственном обращении к Богу как трансцендентному началу бытия, которое парадоксальным образом смыкается с религиозно-этическим абсолютом, пребывающим в душе героини. Поэтому адресации к Господу оказываются интроспективными обращениями к себе самой, исполненными самоанализа и критики в свой адрес»

Ахматовская героиня часто произносит слова молитвы к Богу. В. В. Виноградов, в частности, отмечал, что «слова «молить» и «молитва» становятся любимыми словами лирической героини, а значит - и самой поэтессы» В раннем творчестве молитва - просьба о любви и вдохновении, то есть житейская. Пока ее цель - не устремление к небесам, а улучшение земной жизни. Героиня просит избавить ее от трудных, тяжелых житейских обстоятельств; просит о совершенствовании поэтического дара («Песня о песне», «Я так молилась: «Утоли»»), о соединении с любимым для земного счастья, «земного царства» («У самого моря», «Боже, мы мудро царствовать будем»).

Также мы видим образ молитвенного обращения к Богу с целью восстановления внутреннего мира, упокоения души усопшего и т.д.: в таких стихотворениях, как «Бесшумно ходили по дому», «Страх, во тьме перебирая вещи», в «Поэме без героя»: «Да простит тебя Бог!».

В более позднем творчестве Ахматова ставит и развивает мотив молитвы за Россию. Одной из форм молитвы в таких условиях становится молитва-плач. Вспомним стихотворение «Причитание». Это скорбный плач русского народа, названного «богоносцем», при виде поругания святынь.

Внешнее поражение, нищета, изгнание - это, собственно, и есть удел христианина на земле. Но мужество и спокойствие в перенесении скорбей является чертой святости, то есть духовной победы добра над злом, обещанной Христом.

Сокровенная сущность молитвы за Россию заключается в готовности к любым испытаниям и жертвам, в принятии креста и распятия вместе с родной страной: «Чтобы туча над темной Россией / Стала облаком в славе лучей» .

Если просматривать подряд стихи Ахматовой, написанные в 30-е -50-е годы, то первое, что бросается в глаза - их трагическая, более того, траурная тональность. Атмосфера распада личного и общего бытия в эпоху террора, трагические ситуации, знаменующие подрыв важнейших этических ценностей, самих основ жизни, равно как и способ личностного реагирования на них, воплощаются в системе мотивов, казалось бы, прямо не выражающих религиозные убеждения автора, но по сути своей вписывающихся в христианскую миромодель. Отчетливо о себе заявляет тема «последних времен», приближения Антихриста, конца света и Страшного суда, которые в сущности восходят к апокалипсическим мотивам .

100 р бонус за первый заказ

Выберите тип работы Дипломная работа Курсовая работа Реферат Магистерская диссертация Отчёт по практике Статья Доклад Рецензия Контрольная работа Монография Решение задач Бизнес-план Ответы на вопросы Творческая работа Эссе Чертёж Сочинения Перевод Презентации Набор текста Другое Повышение уникальности текста Кандидатская диссертация Лабораторная работа Помощь on-line

Узнать цену

Душа всегда была главным героем цветаевского творчества. Однажды её муж, Сергей Эфрон, сказал о ней: «Одна голая душа! Даже страшно». Невероятная открытость, откровенность - неповторимые черты лирики Цветаевой. Всё внимание поэта обращено к быстро меняющимся приметам душевного состояния.

Серьезной внутренней коллизии в душе человека перед лицом окончательного выбора посвящено одно из наиболее сильных стихотворений поэта - «Тоска по родине! Давно…». Весь текст пронизывает одна идея: такому человеку, как героиня,

… все равно, каких среди

Лиц - ощетиниваться пленным

Львом, из какой людской среды

Быть вытесненной…

Стихотворение, в сущности, и составляет набор аргументов и доказательств возможности существования человека вне родины, где угодно… Однако подлинный смысл таится в последнем четверостишии, которое переворачивает всё «вверх дном»:

Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,

И всё равно и всё - едино.

Но если на дороге куст

Встаёт, особенно - рябина…

Куст рябины как символ родины перевешивает на чаше весов нравственного выбора все предыдущие аргументы.

Свобода и своеволие души, не знающей меры - вечная и дорогая тема для Цветаевой. В стихотворении «Уж сколько их упало в эту бездну…» героиня пытается разглядеть в дали лет тот день, когда ей будет суждено исчезнуть «с поверхности земли». Никому из смертных не миновать этого. Но как трудно представить, что когда - то наступит этот миг и - «застынет всё, что пело и боролось,/ Сияло и рвалось». Ведь героиня так дорожит всем, что есть «на ласковой земле», всем многообразием звуков, голосов, красок. И мысль о том, что после её ухода ничего не изменится вокруг, жизнь для других останется прежней - обыденной, полной забот, совершенно нестерпима для неё.

Со свойственным ей максимализмом лирическая героиня обращается сразу «к нам всем». Это весьма характерный пример цветаевского гиперболизма чувствований: «что мне, ни в чем не знавшей меры,/ Чужие и свои?!» В искупление грядущей разлуки с землёй она просит любви - большей, чем та, что достается ей ныне. Но это просьба звучит крайне категорично и настойчиво: «Я обращаюсь с требованьем веры/ И с просьбой о любви». Героиня ждет, чтобы её любили - за независимый и гордый нрав, за достоинство и великодушие, за пережитые разочарования и боль, за сплав разнородных начал, причудливо соединившихся в её ранимом и любящем сердце - и, наконец, за неизбежный уход с земли, столь трагический для неё - «такой живой и настоящей».

М. Цветаевой было суждено стать летописцем своей эпохи. Почти не затронув в своём творчестве трагической истории XX века, она раскрыла трагедию мироощущения человеческой души.

В начале XX века в России возникла и сложилась, может быть, самая значительная во всей мировой литературе нового времени «женская» поэзия - поэзия Анны Ахматовой. Лирика Ахматовой сразу же заняла особое место уравновешенностью тона и четкостью мыслевыражения. Чувствовалось, что у молодого поэта свой голос, своя, присущая этому голосу интонация.
Стихотворения Ахматовой периода ее первых книг («Вечер», «Четки», «Белая стая») - почти исключительно лирика любви. Ее новаторство как художника проявилось первоначально именно в этой традиционно вечной, многократно и, казалось бы, до конца разыгранной теме.
Нередко миниатюры Ахматовой были, в соответствии с ее излюбленной манерой, принципиально не завершены и походили не столько на маленький роман в его, так сказать, традиционной форме, сколько на случайно вырванную страничку из романа или даже часть страницы, не имеющей ни начала, ни конца и заставляющей читателя додумывать то, что происходило между героями прежде.
Едва ли не сразу после появления первой книги, а после «Четок» и «Белой стаи» в особенности, стали говорить о «загадке Ахматовой». В сложной музыке ахматов-ской лирики, в ее подсознании постоянно жила и давала о себе знать особая, пугающая дисгармония, смущавшая саму Ахматову. Она писала позже в «Поэме без героя», что постоянно слышала непонятный гул, как бы некое подземное клокотание, сдвиги и трение тех первоначальных твердых пород, на которых извечно и надежно зиждилась жизнь, но которые стали терять устойчивость и равновесие.
Ахматова, действительно, самая характерная героиня своего времени, явленная в бесконечном разнообразии женских судеб: любовницы и жены, вдовы и матери, изменявшей и оставляемой. «Великая земная любовь» - вот движущее начало всей лирики Ахматовой. Именно она заставила по-иному - уже не символистски и не акмеистски, а, скорее, реалистически - увидеть мир.
Заметно меняется в 20-30-е годы по сравнению с ранними книгами тональность того романа любви, который до революции временами охватывал почти все содержание лирики Ахматовой и о котором многие писали как о главном открытии достижении поэтессы. Любовный роман, не перестав быть главенствующим, все же занял теперь в ней лишь одну из поэтических территорий. Но в лирике сохраняется и предельная концентрированность содержания самого эпизода, лежащего в основе стихотворения. У Ахматовой никогда не было вялых, аморфных или описательных любовных стихов. Они всегда драматичны и предельно напряженны, смятенны. Любовная лирика Ахматовой 20-30-х годов в несравненно большей степени, чем прежде, обращена к внутренней, потаенно-духовной жизни.
Весьма значительной является для лирики Ахматовой и тема Родины. Свою судьбу она всегда связывала с судьбой родного края. После революции она отказалась эмигрировать, оставшись со своей страной, заявив об этом в стихотворении «Мне голос был. Он звал утешно...». Но она не приняла революцию и не разделяла идеи победившего класса. Она признавала величие революции, но считала, что утверждение ее великих целей не может идти путем жестокости, поругания человечности. Ее стихи этого времени наполнены горечью и болью от того, что во имя высоких идеалов были бессмысленно разрушены многие человеческие жизни. Но мировая война, национальные бедствия обостряют у Ахматовой чувство сопричастности к судьбам страны, народа, истории. Расширяется тематический диапазон ее лирики, в ней усиливаются мотивы трагического предчувствия горькой участи целого поколения русских людей.
Из-за неприятия поэтом новой власти ее поэзия объявляется достоянием прошлого, ее перестают печатать. С годами у Ахматовой обостряется ощущение скоротечности жизни, это вызывало не только печаль, но чувство радостного изумления перед ее нестареющей красотой. С огромной силой это выражено в ее стихотворении «Приморский сонет».
Мысль о неизбежности расставания со всем, что так дорого сердцу, вызывает светлую скорбь, и чувство это порождено не только верой, но и ощущением своей кровной причастности вечно живой жизни.

Мир женской души наиболее полно раскрывается в любовной лирике А. Ахматовой и занимает в ее поэзии центральное место. Неподдельная искренность любовной лирики Ахматовой в сочетании со строгой гармонией позволили современникам называть ее русской Сафо сразу же после выхода первых поэтических сборников.

Ранняя любовная лирика Анны Ахматовой воспринималась как своеобразный лирический дневник. Однако изображение романтически преувеличенных чувств не свойственно ее поэзии. Ахматова говорит о простом человеческом счастье и о земных, обычных горестях: о разлуке, измене, одиночестве, отчаянии – обо всем, что близко многим, что способен испытать и понять каждый.

Любовь в лирике А. Ахматовой предстает как «поединок роковой», она почти никогда не изображается безмятежно, идиллически, а, наоборот, в предельно кризисном выражении: в момент разрыва, разлуки, утраты чувства или первого бурного ослепления страстью.

Обычно ее стихи – начало драмы или ее кульминация. «Мукой живой души» платит ее лирическая героиня за любовь. Сочетание лиризма и эпичности сближает стихи А. Ахматовой с жанрами романа, новеллы, драмы, лирического дневника.

Одна из тайн ее поэтического дара заключается в умении полно выразить самое интимное в себе и окружающем мире. В ее стихах поражает струнная напряженность переживаний и безошибочная меткость острого их выражения. В этом сила Ахматовой.

Тесно переплетены в стихах Анны Ахматовой тема любви и тема творчества. В духовном облике героини ее любовной лирики угадывается «крылатость» творческой личности. Трагическое соперничество Любви и Музы отразилось во многих произведениях, начиная с раннего, 1911 года. Однако Ахматова предвидит, что поэтическая слава не может заменить любви и счастья земного.

Интимная лирика А. Ахматовой не ограничивается лишь изображением отношений любящих. В ней всегда – неиссякаемый интерес поэта к внутреннему миру человека. Своеобразие ахматовских стихов о любви, оригинальность поэтического голоса, передающего самые сокровенные мысли и чувства лирической героини, наполненность стихов глубочайшим психологизмом не могут не вызывать восхищения.

Как никто другой Ахматова умеет раскрыть самые потаенные глубины внутреннего мира человека, его переживания, состояния, настроения. Поразительная психологическая убедительность достигается использованием очень емкого и лаконичного приема красноречивой детали (перчатка, кольцо, тюльпан в петлице…).

«Земная любовь» у А. Ахматовой подразумевает и любовь к окружающему человека «земному миру». Изображение человеческих отношений неотрывно от любви к родной земле, к народу, к судьбе страны. Пронизывающая поэзию А. Ахматовой идея духовной связи с Родиной выражается в готовности пожертвовать ради нее даже счастьем и близостью с самыми дорогими людьми («Молитва»), что впоследствии так трагически сбылось в ее жизни.

До библейских высот поднимается она в описании материнской любви. Страдания матери, обреченной видеть крестные муки своего сына, просто потрясают в «Реквиеме»:

Хор ангелов великий час восславил,

И небеса расплавились в огне.

Отцу сказал: «Почто Меня оставил!»

А Матери: «О, не рыдай Мене…»

Магдалина билась и рыдала,

Ученик любимый каменел,

А туда, где молча Мать стояла,

Так никто взглянуть и не посмел.

Таким образом, поэзия А. Ахматовой не только исповедь влюбленной женщины, это исповедь человека, живущего всеми бедами, болями и страстями своего времени и своей земли.

Анна Ахматова как бы объединила «женскую» поэзию с поэзией основного потока. Но это объединение лишь кажущееся – Ахматова очень умна: сохранив тематику и многие приемы женской поэзии, она коренным образом переработала и то, и другое в духе не женской, а общечеловеческой поэтики.

Мир глубоких и драматических переживаний, очарование, богатство и неповторимость личности запечатлелись в любовной лирике Анны Ахматовой.

МОУ «Болдыревская средняя общеобразовательная школа»

по литературе на тему

«Лирический мир Анны Ахматовой»

Работу выполнил:

Серов Евгений

Руководитель:

с. Болдырево, 2007 г.

Введение…………………………………………………………………….3

Глава I. Первые шаги Ахматовой ………………………………………6

Глава II. Лирика Ахматовой……………………………………………..7

2.1. Тема родины в лирике поэтессы………………………………….10

2.2. Военная лирика …………………………………12

2.3. «Великая земная любовь» в лирике Ахматовой……………….13 Заключение………………………………………………………………..15

Литература……………………………………………………………......16

ВВЕДЕНИЕ.

Познакомившись с творчеством Ахматовой, у меня проснулся интерес к поэзии вообще, Ахматова же стала самым любимым поэтом. Удивляло только одно: как могли такого поэта так долго не печатать и так долго вообще не изучать в школе! Ведь Ахматова по силе своего дарования, мастерства и таланта стоит рядом с гениальным Пушкиным, которого она так ревниво любила, понимала и чувствовала.

Сама Ахматова долгие годы жила в Царском Селе, которое стало для неё одним из самых дорогих мест на земле на всю жизнь. И потому что «здесь лежала его треуголка и растрепанный томик «Парня», и потому что для неё, семнадцатилетней, именно там «заря была себя самой алее, в апреле запах прели и земли, и первый поцелуй…», и потому что там, в парке, были свидания с Николаем Гумилёвым, другим трагическим поэтом эпохи, который стал судьбой Ахматовой, о котором она потом напишет в страшных по своему трагическому звучанию строчках:

Муж в могиле, сын в тюрьме,

Помолитесь обо мне…

Большое влияние, может быть, на поэтическое становление имело то, что Ахматова детские годы провела в Царском Селе, где сам воздух был пропитан поэзией.

Смуглый отрак бродил по аллеям,

У озёрных грустил берегов,

И столетие мы лелеем

Еле слышный шелест шагов.

«Еле слышный» для нас. И хотя тоже не громкий для Ахматовой, но ведущий её по нужному пути, помогающий проникнуть в человеческую душу, особенно женскую. Её поэзия – это поэзия женской души. Можем ли отделять: «женская» поэзия, «мужская»? Ведь литература общечеловечна. Но Ахматова могла с полным правом сказать о своих стихах:

Могла ли Биче слово Дант творить,

Или Лаура жар любви восславить?

Я научила женщин говорить…

Первые стихи Ахматовой – это любовная лирика. В них любовь не всегда светлая, зачастую она несёт горе. Чаще стихотворения Ахматовой – это психологические драмы с острыми сюжетами, основанными на трагических переживаниях. Лирическая героиня ранней Ахматовой отвергнута, разлюблена, но переживает это достойно, с гордым смирением, не унижая ни себя, ни возлюбленного.

В пушистой муфте руки холодели.

Мне стало страшно, стало как-то смутно.

О, как вернуть вас, быстрые недели

Его любви, воздушной и минутной!

Герой ахматовской поэзии сложен и многолик. Он – любовник, брат, друг, предстающий в различных ситуациях.

Каждое её стихотворение – маленький роман:

Проводила друга до передней,

Постояла в золотой пыли,

С колоколенки соседней

Звуки важные текли.

Брошена! Придуманное слово-

Разве я цветок или письмо?

А глаза глядят уже сурово

В потемневшее трюмо.

Но самой главной любовью в жизни А. Ахматовой была любовь к родной земле, о которой она напишет после, что «ложимся в неё и становимся ею, оттого и зовём так свободно своею».

В трудные годы революции многие поэты эмигрировали из России за рубеж. Как ни тяжело было Ахматовой, она не покинула свою страну, потому что не мыслила своей жизни без России.

Любовь к Родине у Ахматовой не предмет анализа, размышлений. Будет Родина – будет жизнь, дети, стихи.

Нет её - нет ничего. Ахматова была честным выразителем бед, несчастий своего века, старше которого она была на десять лет. Судьба её трагична:

А я иду - за мной беда,

Не прямо и не косо,

А в никуда и никогда,

Как поезда с откоса.

Эти стихи были написаны во времена сталинщины. И хотя Ахматова не была подвергнута репрессиям, для неё это было тяжёлое время. Её единственный сын был арестован, и она решила оставить памятник ему и всем людям, которые пострадали в это время. Так родился знаменитый «Реквием». В нём Ахматова рассказывает о тяжёлых годах, о несчастьях и страданиях людей:

Звёзды смерти стояли над нами,

И безвинная корчилась Русь

Под кровавыми сапогами

И под шинами чёрных марусь.

Но ни в одной из её книг, несмотря на всю тяжёлую и трагическую жизнь, на весь ужас и унижения, пережитые ею, не было отчаянности и растерянности. Никто никогда не видел её с поникшей головой. Всегда прямая и строгая, она была человеком, отличающимся большим мужеством. В своей жизни Ахматова знала славу, бесславие и снова славу.

Я – отражение вашнго лица.

Война застала Ахматову в Ленинграде. В июле 1941 года она написала стихотворение, облетевшее всю страну:

И та, сегодня прощается с милым,-

Пусть боль свою в силу она переплавит.

Мы детям клянёмся, клянёмся могилам,

Что нас покориться никто не заставит.

Общенародное горе – это личное горе поэта.

Чувство сопричастности родной земле становится почти физическим: Родина – «душа и тело» поэта. Рождаются великие чеканные строчки, которые в феврале 1942 г. прозвучали в знаменитом стихотворении «Мужество».

Таков лирический мир Ахматовой: от исповеди женского сердца, оскорблённого, негодующего, но любящего, до потрясающего душу «Реквиема», который кричит «Стомиллионный народ…»

Я бы поставил Ахматовой не один памятник: босоногой приморской девчонке в Херсоне, прелестной царскосельской гимназистке, утончённой прекрасной женщине с ниткой чёрного агата на шее в летнем саду, «где статуи помнят её молодой».

А может быть, и не нужно мраморных изваяний, ведь есть нерукотворный памятник, который она воздвигла себе вслед за своим великим Царскосельским предшественником – это её стихи…

Глава I . ПЕРВЫЕ ШАГИ АННЫ АХМАТОВОЙ

На рубеже прошлого и нынешнего столетий, хотя и не буквально хронологически, накануне революции, в эпоху, потрясенную двумя мировыми войнами, в России возникла и сложилась, может быть, самая значительная во всей мировой литературе нового времени «женская» поэзия - поэзия Анны Ахматовой. Ближайшей аналогией, которая возникла уже у первых ее критиков, оказалась древнегреческая певица любви Сапфо: русской Сапфо часто называли молодую Ахматову. Анна Андреевна Горенко родилась 11(23) июня 1889года под Одессой. Годовалым ребенком она была перевезена в Царское Село, где прожила до шестнадцати лет. Первые воспоминания Ахматовой были царско-сельскими: «… зеленое, сырое великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки, старый вокзал…» Училась Анна в Царскосельской женской гимназии. Пишет об этом так: «Училась я сначала плохо, потом гораздо лучше, но всегда неохотно». В 1907году Ахматова оканчивает Фундуклеевскую гимназию в Киеве, потом поступает на юридический факультет Высших женских курсов. Начало же 10ых годов было отмечено в судьбе Ахматовой важными событиями: она вышла замуж за Николая Гумилева, обрела дружбу с художником Амадео Модильяни, а весной 1912 года вышел ее первый сборник стихов «Вечер», принесший Ахматовой мгновенную славу. Сразу же она была дружно поставлена критиками в ряд самых больших русских поэтов. Ее книги стали литературным событием. Чуковский писал, что Ахматову встретили «необыкновенные, неожиданно шумные триумфы». Ее стихи были не только услышаны, - их затверживали, цитировали в разговорах, переписывали в альбомы, ими даже объяснялись влюбленные. «Вся Россия, - отмечал Чуковский, - запомнила ту перчатку, о которой говорит у Ахматовой отвергнутая женщина, уходя от того, кто оттолкнул ее»:

Так беспомощно грудь холодела,

Но шаги мои были легки.

Я на правую руку надела

Перчатку с левой руки».

Глава II . ЛИРИКА АХМАТОВОЙ

Судьбу свою Ахматова навсегда связала с судьбой родной земли, и, когда - после революции – пришла пора выбирать, она не колебалась с родной страной, с народом, объявив об этом решительно, громко в стихотворении «Мне голос был. Он звал утешно…» Но становиться певцом победившего класса Ахматова не собиралась.

Неизбывной горечью наполнены её стихи, порождённые временем, когда во имя высоких идеалов были бессмысленно порушены многие человеческие судьбы, растоптаны жизни:

Не было в тебе живых,

Со снегу не встать.

Двадцать восемь штыковых,

Огнестрельных пять.

Горькую обновушку

Друга шила я.

Любит, любит кровушку

Русская земля.

Представлениям о смысле существования и назначении поэ­зии, все более решительно утверждавшимся в пореволюционную эпоху, стихи Ахматовой явно не соответствовали: ее поэзия объявляется достоянием прошлого, враждебного революционной действительности. А вскоре стихи ее и вовсе перестали печатать, и даже имя ее появлялось изредка лишь в резко критическом контексте.

Время обошлось с Ахматовой на редкость жестоко.

В конце августа 1921г. по чудовищно несправедливому обви­нению в причастности к контрреволюционному заговору был расстрелян Николай Гумилев. Их жизненные пути к тому времени разошлись, но из сердца ее он никогда не был вычеркнут: слишком многое связывало их. Пережитое тогда и оставшееся с нею на всю жизнь горе будет отзываться в ее стихах вновь и вновь:

На пороге белом рая,

Оглянувшись, крикнул:

Я гибель накликала милым,

И гибли один за другим.

О смерти Гумилева Ахматова, по собственному свидетельству, узнала из газет. Вдовий плач, скорбь о безвременно и без­винно загубленном человеке, что продолжает оставаться доро­гим, отливается в стихотворении, которое относится к шедеврам ахматовской лирики:

Заплаканная осень, как вдова

В одеждах черных, все сердца туманит...

Перебирая мужнины слова,

Она рыдать не перестанет.

И будет так, пока тишайший снег

Не сжалится над скорбной и усталой...

Забвенье боли и забвенье нег-

За это жизнь отдать немало.

В русской поэзии немало прекрасных описаний осени. Ахма­това не описывает, она воссоздает внутреннее, душевное состоя­ние, которое в обиходе нередко характеризуется словом осеннее : здесь воедино сливаются горечь и тоска, перерастающие в чув­ство безысходности, которое с закономерностью, воплощаемой в смене времен года, тоже проходит, сменяется всепоглощающим беспамятством . Выражению этого состояния подчинена вся си­стема художественных средств. Здесь обильно представлены слова, обладающие большой эмоциональной насыщенностью: вдова, боль, забвение, нега, рыдать, сжалиться, туманить. Осо­бенно заметно это при обращении к эпитетам: заплаканная, чер­ные, тишайший, скорбная и усталая. Каждый из них обладает чрезвычайно широким содержанием и вместе с тем конкретен, служит характеристике происходящего в человеческой душе, в сердце.

Аллегорическая фигура осени, ассоциируясь с неутешной вдовой, обретает черты, свойственные одновременно и явлению природы (времени года), и человеку (быту): заплаканная осень, в одеждах черных. Поэтическая аллегория соединяется с прозой жизни, всегда торжественное природное явление - со скорбной обыденностью. Уже первой строкой, заключенным в ней сравне­нием («Заплаканная осень, как вдова») величественная картина одного из времен года совмещается с жанровой картинкой. Но ощущения сниженности, заземленности стиха не возникает: про­исходящее в жизни человека обнаруживает причастность к свер­шающемуся в мире.

Поразительную свежесть восприятия жизни Ахматова сохра­нила до конца своих дней, сумев увидеть, как «ломятся в комнату липы и клены, гудит и бесчинствует табор зеленый», как «...Снова осень валит Тамерланом, В арбатских переулках тиши­на, За полустанком или за туманом Дорога непроезжая черна», почувствовать, что «Безвольна песня, музыка нема, Но воздух жжется их благоуханьем...». И всякий раз обостренно восприни­маемое сейчас сопрягается с тем, что уже было и будет,- взгляд, брошенный к ограде домика в Комарове, где в последние свои годы подолгу жила Ахматова, заставляет вздрогнуть:

В зарослях крепкой малины

Темная свежая ветвь бузины...

Это - письмо от Марины.

Напоминание о Марине Цветаевой с ее трагической судьбой раздвигает временные рамки стихотво­рения, непритязательно названного «Комаровские наброски» и напоминающего о том, что «Все мы немного у жизни в гостях, Жить - это только привычка».

Привычка жить у Ахматовой с годами не ослабевала, а все обостряющееся ощущение скоротечности жизни вызывало не только печаль, но и чувство радостного изумления перед ее (жиз­ни) нестареющей красотой. С огромной силой выражено это в «Приморском сонете»:

И кажется такой нетрудной,

Белея в чаще изумрудной,

Дорога, не скажу куда...

Здесь все меня переживет,

Все, даже ветхие скворешни

И этот воздух, воздух вешний,

Морской свершивший перелет.

Там средь стволов еще светлее

И все похоже на аллею

С неодолимостью нездешней,

И над цветущею черешней

Сиянье легкий месяц льет.

«Голос вечности» в стихотворении отнюдь не аллегория: настает для человека время, когда он слышит его все отчетли­вее. И в неверном свете «легкого месяца» мир, оставаясь реаль­ным, что-то в этой своей реальности теряет, становится призрач­ным, как дорога, что от комаровского домика (Ахматова называ­ла его «будкой») ведет, «не скажу куда».

Изображение в стихе балансирует на зыбкой грани реально­го и того, что лежит за гранью воспринимаемого живым челове­ком мира. Дорога, ожидающая человека в конце его жизни, вне­запно соединяет неизбежное завтра с родным для поэтессы цар­скосельским вчера: потому-то она, дорога, и кажется «совсем нетрудной».

Ощущение вечности возникает здесь на удивление естествен­но - простым сравнением сроков, отпущенных человеку и тако­му, в общем, недолговечному предмету, как «ветхая скворешня». И предстоящая человеку скорбная дорога оказывается здесь светлой не только потому, что он внутренне готов достойно прой­ти по ней до конца, но еще и от сияния стволов, вызывающих мысль об исконно русском дереве, о березе.

Мысль о неизбежности расставания со всем, что так дорого сердцу, вызывает светлую скорбь, и чувство это порождено не только верой (Ахматова всегда была глубоко верующим челове­ком), но ощущением своей кровной причастности вечно живой жизни. Осознание того, что «здесь все меня переживет», порож­дает не озлобление, а, напротив, состояние умиротворенности.

Обратим внимание и еще на один момент. С ночью связыва­ются представления о завершении, о конце, с весною - о начале, о прекрасной поре первоцвета. Здесь, в стихотворении Ахмато­вой, две эти точки, два состояния, два представления совмеще­ны: «цветущая черешня» облита сиянием «легкого месяца».

Это стихотворение о стоящей у порога смерти? Да. И о тор­жестве жизни, что уходит в вечность.

Насквозь земная, поэзия Ахматовой нигде, ни в одном из на­писанных ею стихотворений, не выглядит приземленной. Обу­словлено это высоким настроем души, всегда жившей в стихах убежденностью в высоком предназначении человека. Мелкое в человеческих отношениях, подробности быта остаются за преде­лами лирической поэзии или оказываются почвой, на которой вырастает - «на радость вам и мне» - чудо стиха. Стих Ахма­товой отнюдь не бесплотен, но частности, детали повседневной жизни являются здесь основанием для взлета человеческой мыс­ли, возникают в непременной - хотя не всегда открытой - соот­несенности с настойчиво утверждаемыми Ахматовой этическими (и эстетическими) идеалами.

2.1. ТЕМА РОДИНЫ В ЛИРИКЕ ПОЭТЕССЫ

В лирике Ахматовой не встретиться с состоянием душевной успокоенности, расслабленности: мера требовательности остает­ся предельно высокой и в стихах о любви, где чувство, связываю­щее двоих, вырывается на широкие просторы человеческого бы­тия: «А мы живем торжественно и трудно, И чтим обряды наших горьких встреч». Потому-то в стихах Ахматовой всегда так вели­ка напряженность чувств, в атмосфере которой жить совсем не просто. Но просто жить - это не для нее, сказавшей: «Какая есть. Желаю вам другую - Получше». Тут не гордыня сказыва­ется, хотя гордости Ахматовой всегда было не занимать, тут не­что иное - ощущение душевной свободы.

Точкой опоры для Ахматовой всегда оставалась родная зем­ля. Стоит повторить, что всей жизнью своей она была связана с Петербургом, с Царским Селом. Навсегда она была привязана сердцем к величественному городу на Неве, о котором сказала когда-то:

Был блаженной моей колыбелью

Темный город у грозной реки

И торжественной брачной постелью,

Над которой держали венки

Молодые твои серафимы,-

Город, горькой лю­бовью любимый.

Родина никогда не была для Ахматовой понятием отвлечен­ным. С годами при обращении к теме родины иными, все более значительными становятся масштабы размышлений поэта. Одно из доказательств тому - стихотворение «Родная земля».

Любовь к ней проверяется всей жизнью, но и смерть - убеж­дена Ахматова - не способна оборвать связь между человеком и родной для него землей:

Наш горький сон она не бередит,

Не кажется обетованным раем.

Не делаем ее в душе своей

Предметом купли и продажи,

хворая, бедствуя, немотствуя на ней,

О ней не вспоминаем даже.

Да, для нас это грязь на калошах,

Да, для нас это хруст на зубах.

И мы мелем, и месим, и крошим

Тот ни в чем не замешанный прах.

Но ложимся в нее и становимся ею,

Оттого и зовем так свободно - своею.

Здесь - и это свойственно поэзии Ахматовой - пересекаются два смысловых плана, закрепляющих два значения слова, два представления о земле. Буквально реализуется простейший смысл: зашитая в ладанку щепотка родной земли, хруст пыли на зубах, грязь на калошах. И отношение к земле, что лежит под ногами, вполне прозаическое: ее мелют, месят, крошат. Иное, возвышенное, отношение к ней, когда она воспринимается как Отчизна, демостративно отвергается:

В заветных ладанках не носим на груди,

О ней стихи навзрыд не сочиняем,

она не кажется «обетованным раем». Но этот ряд отрицаний, откровенно адресованных покинувшим землю (это они уносили ее в ладан­ках, это они сочиняли о ней стихи навзрыд), при своем продол­жении вдруг вводит движение мысли в противоположное русло: «Не делаем ее <...> предметом купли и продажи». И чем на­стойчивее повторяются слова, казалось бы, демонстрирующие равнодушие к родной земле, тем очевиднее становится, что здесь раскрывается отрицательное отношение к внешним - напуск­ным, бьющим на эффект - проявлениям чувств. В заключитель­ном двустишии изумительно просто отливается мысль о единстве человека и земли, возвышенное и земное предстает как целое. Завершающее предыдущую строку слово «прах» равно относится теперь и к земле и к человеку: рожденный на земле, он уходит в нее, и оба эти акта - самое значительное из того, что свершается в жизни.

2.2. ВОЕННАЯ ЛИРИКА А. А. АХМАТОВОЙ

Любовь к Родине у Ахматовой не предмет анализа, раз­мышлений или расчетливых прикидок. Будет она - будет жизнь, дети, стихи. Нет ее - ничего нет. Вот почему Ахматова писала во время войны, уже Великой Отечественной:

Не страшно под пулями мертвыми лечь,

Не горько остаться без крова,-

И мы сохраним тебя, русская речь,

Великое русское слово.

А начались «военные» стихи Ахматовой так, как начинается всякая солдатская служба - с присяги:

И та, что сегодня прощается с милым,-

Пусть боль свою в силу она переплавит,

Мы детям клянемся, клянемся могилам,

Что нас покориться ничто не заставит.

Июль 1941 Ленинград.

В «военных» стихах ее поражает удивительная органич­ность, отсутствие тени рефлексии, неуверенности, сомнения, ка­залось бы, столь естественных в таких тяжких условиях в устах создательницы, как многие полагали, лишь рафинированных «дамских» стихов. Но это и потому, что характер ахматовской героини или героинь зиждется еще на одном начале, тоже прямо связанном с народным мироощущением. Это осознание доли, однако готовность приятия здесь отнюдьдь не означает того, что можно было бы назвать фаталистической пассивностью и смирением, если не равнодушием. У Ахматовой сознание судь­бы, доли рождает прежде всего готовность вытерпеть и высто­ять; не от упадка сил идет оно, а от пробуждения их.

В ощущении судьбы, которое появилось уже у ранней Ах­матовой и которое стало одним из главных залогов становления Ахматовой зрелой, есть действительно замечательное свойство. Оно зиждется на исконной национальной особенности - чувстве сопричастности миру, сопереживаемости с миром и ответственности перед ним,- получающей в новых общественных услови­ях и острый нравственный смысл: моя судьба - судьба страны, судьба народа - история. В автобиографическом отрывке в тре­тьем лице, уже как бы глядя на себя посторонне и обдумывая себя в истории, Ахматова сказала: «...поздняя А[хматова] вы­ходит, из жанра «любовного дневника» («Четки»)-: жанра, в ко-т[ором] она не знает соперников и который она оставила, м[ожет] б[ытъ], даже с некоторым опасением и оглядкой, и пере­ходит на раздумья о роли и судьбе поэта, о ремесле, на легко набросанные широкие полотна. Появляется острое ощущение истории». Именно это ощущение проникает «поздние» книги Ахматовой, «книги женской души», книги души человеческой.

2.3. «ВЕЛИКАЯ ЗЕМНАЯ ЛЮБОВЬ» В ЛИРИКЕ АХМАТОВОЙ

Ахматова, действительно, самая характерная героиня своего времени, явленная в бесконечном разнообразии женских судеб: любовницы и жены, вдовы и матери, изменявшей и оставляемой. По выражению А. Коллонтай, Ахматова дала "целую книгу женской души". Ахматова "вылила в искусстве" сложную историю женского характера переломной эпохи, его истоков, ломки, нового становления.

Герой ахматовской лирики (не героиня) сложен и многолик. Собственно, его даже трудно определить в том смысле, как определяют, скажем, героя лирики Лермонтова. Это он любовник, брат, друг, представший в бесконечном разнообразии ситуаций: коварный и великодушный, убивающий и воскрешающий, первый и последний.

Но всегда, при всем многообразии жизненных коллизий и житейских казусов, при всей необычности, даже экзотичности характеров героиня или героини Ахматовой несут нечто главное, исконно женское, и к немуто пробивается стих в рассказе о какой-нибудь канатной плясунье, например, идя сквозь привычные определения и заученные положения ("Меня покинул в новолунье Мой друг любимый. Ну так что ж! ") к тому, что "сердце знает, сердце знает": глубокую тоску оставленной женщины. Вот эта способность выйти к тому, что "сердце знает", - главное в стихах Ахматовой. "Я вижу все, Я все запоминаю". Но это "все" освещено в ее поэзии одним .

Есть центр, который как бы сводит к себе весь остальной мир ее поэзии, оказывается ее основным нервом, ее идеей и принципом. Это любовь. Стихия женской души неизбежно должна была начать с такого заявления себя в любви. Герцен сказал однажды как о великой несправедливости в истории человечества о том, что женщина "загнана в любовь". В известном смысле вся лирика (особенно ранняя) Анны Ахматовой "загнана в любовь". Но здесь же прежде всего и открывалась возможность выхода. Именно здесь рождались подлинно поэтические открытия, такой взгляд на мир, что позволяет говорить о поэзии Ахматовой как о новом явлении в развитии русской лирики двадцатого века. В ее поэзии есть и "божество", и "вдохновение". Сохраняя высокое значение идеи любви, связанное с символизмом, Ахматова возвращает ей живой и реальный, отнюдь не отвлеченный характер. Душа оживает "Не для страсти, не для забавы, Для великой земной любви".

"Великая земная любовь" - вот движущее начало всей лирики Ахматовой. Именно она заставила по-иному - уже не символистски и не акмеистски, а, если воспользоваться привычным определением, реалистически - увидеть мир.

" То пятое время года,

Только его славословь.

Дыши последней свободой,

Оттого, что это любовь.

Высоко небо взлетело,

Легки очертанья вещей,

И уже не празднует тело

Годовщину грусти своей.

В этом стихотворении Ахматова назвала любовь "пятым временем года". Из этого-то необычного, пятого, времени увидены ею остальные четыре, обычные. В состоянии любви мир видится заново. Обострены и напряжены все чувства. И открывается необычность обычного. Человек начинает воспринимать мир с удесятеренной силой, действительно достигая в ощущении жизни вершин. Мир открывается в дополнительной реальности:

Ведь звезды были крупнее,

Ведь пахли иначе травы.

Поэтому стих Ахматовой так предметен: он возвращает вещам первозданный смысл, он останавливает внимание на том, мимо чего мы в обычном состоянии способны пройти равнодушно, не оценить, не почувствовать. "Над засохшей повиликою мягко плавает пчела" - это увидено впервые.

Потому же открывается возможность ощутить мир по-детски свежо. Такие стихи, как "Мурка, не ходи, там сыч", не тематически заданные стихи для детей, но в них есть ощущение совершенно детской непосредственности.

И еще одна связанная с тем же особенность. В любовных стихах Ахматовой много эпитетов, которые когда-то знаменитый русский филолог назвал синкретическими и которые рождаются из целостного, нераздельного, слитного восприятия мира, когда глаз видит мир неотрывно от того, что слышит в нем ухо; когда чувства материализуются, опредмечиваются, а предметы одухотворяются. "В страсти раскаленной добела" - скажет Ахматова. И она же видит небо, "уязвленное желтым огнем" - солнцем, и "люстры безжизненный зной".

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Если расположить стихи Ахматовой в определенном порядке, можно построить целую повесть со множеством мизансцен, перипетий, действующих лиц, случайных и неслучайных происшествий. Встречи и разлуки, нежность, чувство вины, разочарование, ревность, ожесточение, истома, поющая в сердце радость, несбывшиеся ожидания, самоотверженность, гордыня, грусть - в каких только гранях и изломах мы не видим любовь на страницах ахматовских книг.

В лирической героине стихов Ахматовой, в душе самой поэтессы постоянно жила жгучая, требовательная мечта о любви истинно высокой, ничем не искаженной.

Любовь у Ахматовой - грозное, повелительное, нравственно чистое, всепоглощающее чувство, заставляющее вспомнить библейскую строку: "Сильна, как смерть, любовь - и стрелы ее - стрелы огненные".

Анна Ахматова прожила долгую и счастливую жизнь. Как счастливую? Не кощунственно ли сказать так о женщине, муж которой был расстрелян и чей подрасстрельный сын переходил из тюрьмы в ссылку и обратно, которую гнали и травили и на чью голову обрушивались толики хулы и кары, которая почти всегда жила в бедности и в бедности умерла, познав, может быть, все лишения, кроме лишения Родины - изгнания.

И все же - счастливую. Она была - поэт: «Я не переста­вала писать стихи. Для меня в них - связь моя с временем, с новой жизнью моего народа. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали в героической истории моей страны. Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым не было равных».

В течение всей своей жизни Ахматова не перестает переживать, страдать за Россию. Она с христианским смирением принимает все, что происходит с Россией, не жалея о том, что не уехала из страны. Ахматова считает, что быть поэтом и творить можно только на Родине.

Литература.

1. А. Найман "Рассказы об Анне Ахматовой" М., "Художественная литература" 1989 г.

3. Анна Ахматова. Сочинения в двух томах. М., "Правда" 1990г.

4. Павловский Ахматова: Очерк творчества. – Л.: Лениздат, 1982.

5. Урбан А. Образ Анны Ахматовой / / Звезда. - №6. – 1989.

6. Хейт А. Анна Ахматова. Поэтическое странствие. М.: Радуга, 1991.