Армия в политической системе общества. Военная система государства, ее экономическая характеристика и основные проблемы

Чаще всего вооруженные силы определяют как организованную силу, содержащуюся государством в целях оборонительной или наступательной войны. Действительно, вооруженные силы, прежде всего, являются своеобраз­ным «институтом войны». В то же время, сегодня они все больше ориентируется на предотвращение войны, в силу чего их еще стали называть также «институтом мира».

Тем не менее, есть еще одна очень важная характеристика вооруженных сил, выражающаяся в том, что они также являются и институтом политической системы общества, но институтом специфичным, что обусловлено следующими факторами:

во-первых , в отличие от названных выше инс­титутов политики, вооруженные силы не связаны с непосредственной политической деятельностью, не являются самостоятельным субъектом полити­ки, участвующим в борьбе за власть;

во-вторых, реальная политическая власть как осуществление воли ее полномочных выразителей прямо или косвенно опирается на силу, в том числе и военную. В этой связи еще Аристотель (384-322 гг. до н.э.) писал, что армия необходима для «поддержания власти против неповинующихся ее воле в государстве» . Н. Макиавелли (1469-1527 гг.), в свою очередь, усматривал ее функцию в том, что она является «основой власти во всех государствах» . И сегодня нет ни одного политика, который бы оспаривал утверждение, что вооруженные силы служат одним из источников политической власти и гарантом ее устойчивости;

в-третьих, вооруженные силы являются не только своеобразным политическим институтом, но также одним из наиболее мощных инструментов политики, в силу чего управление ими требует соответственно и политического руководства. Не случайно пост главы государства практически во всех странах наделяется полномочиями верховного главнокомандующего вооруженными силами;

в-четвертых, вооруженные силы выполняют важные политические функции как внутри страны, так и на международной арене. Так, если проследить историю стран и народов, можно прийти к выводу, что они использовалась для следующих целей:

– защиты своей территории от нападения извне;

– завоевания чужих территорий;

– вооруженного подавления сепаратистских выступлений внутри страны, вызванных различными причинами;

– политического давления на правительства и народы других стран в результате нахождения на их территориях или подтягивания к ним мощных армейских группировок;

– свержения неугодных данному руководству политических режимов;

– оказания военно-гуманитарной помощи другим странам по решению правительств или международных организаций;

– выполнения народнохозяйственных задач в условиях чрезвычайных ситуаций и стихийных бедствий.

Таким образом, представленные положения говорят о том, что вооруженные силы не могут не быть одним из ведущих элементов политической системы общества. С другой стороны, в силу того, что они являются наиболее мобильным, организован­ным, дисциплинированным и, самое главное, владеющим оружием ин­ститутом, это ставит их в более привилегированное положение по отношению к другим субъектам политики, не обладающих такой силой. Поэтому, исходя из обще­ственных интересов, во многих странах пытаются выработать определенные механизмы, снижающие степень участие вооруженных сил в политической борьбе за власть. В пер­вую очередь к ним можно отнести:

– правовая регламентация посредством конституции и других законодательных ак­тов порядка формирования и основ деятельности вооруженных сил, а также юридического статуса военнослужащих;

– подчиненность вооруженных сил законодательным и исполнительным органам государственной власти;

– парламентский и общест­венный контроль за деятельностью вооруженных сил;

– качественный отбор на ключевые должности офицерских кадров и их высокопрофессиональную подготовку;

– политическое и воинское воспитание личного состава;

– транспарентность (открытость) армии для об­щества.

Правда, эти механизмы не всегда срабатывают. Мно­гое зависит от конкретной социально-политической ситуации в стране, от того, какой политике служит армия, кому при­надлежит политическое руководство ею, насколько армия подчинена и предана органам власти, на­сколько эти органы способны управлять воинским организмом, кто и как формирует ответственность личного состава перед государством, народом и т. д.

Кроме того, по справедливому мнению многих ученых, в ходе разработки механизмов участия вооруженных сил в политике необходимо учитывать и психолого-социальную характеристику военнослужащих. Ведь каждый из них – личность, гражданин государства. Все, что происходит в обществе, отражается и в их сознании. Было бы наивно полагать, что юноши, сменив гражданский костюм на военную форму одежды, полностью отходят от про­блем политической жизни. У каждого из них имеются свои взгляды, инте­ресы, ориентация, опыт в оценке ситуации. Солдат не бездумный исполни­тель чьей-то воли. Поэтому важно сформировать у каждого военнослужаще­го высокий уровень политической культуры, мотивацию к достойному слу­жению своей стране, переломить нигилистическое отношение к армии и к воинской службе, поднять их престиж.

Представленные положения говорят о том, что процесс формирования наиболее оптимального механизма участия вооруженных сил в политической жизни страны носит характер комплексной и всеобъемлющей проблемы.

Курс на создание эффективного гражданского контроля над вооруженными силами взят и в России после распада Советского Союза в 1991 г. На сегодняшний день он не приобрел еще стройной системы и существует только на уровне общих подходов, закрепленных в Конституции РФ и ряде федеральных законов – 1996 г. «Об обороне», 1998 г. «О воинской обязанности и военной службе» и 1998 г. «О статусе военнослужащих». В них, в частности, предусмотрено:

а) правовая регламентация целей создания Вооруженных Сил РФ, порядка их формирования и применения;

б) перечень полномочий высших органов государственной власти РФ (Президента РФ, Федерального Собрания РФ, Правительства РФ) по руководству Вооруженными Силами РФ и контролем за их деятельностью;

в) назначение на должность Министра обороны РФ гражданского лица;

г) запрет деятельности в Вооруженных Силах РФ политических партий, а также других общественных объединений, преследующих политические цели, а также образование их структур внутри воинских подразделений. В развитие данного положения в ст. 23 Федерального закона 1996 г. «Об обороне» также установлен запрет на ведение в Вооруженных Силах РФ любой политической пропаганды и агитации, в том числе предвыборной. Кроме того, запрещается использование штатных должностей и финансовых средств Вооруженных Сил РФ для создания структур и осуществления деятельности политических партий, а также других общественных объединений, преследующих политические цели.

Как видно из указанных положений, гражданский контроль за Вооруженными Силами РФ пока в большей части носит общий характер и осуществляется сугубо через государственные органы. В силу этого многими депутатами и иными политиками ставится вопрос о необходимости разработки и принятия специального закона, который бы более детально прописал данный механизм и сбалансировал полномочия в этой сфере между тремя вышеуказанными высшими органами государственной власти (на сегодняшний день полномочия Президента РФ значительно превосходят по своему объему полномочия Федерального Собрания РФ, что является, по мнению многих ученых и политиков, явным несоответствием теории разделения властей, положенной в основу построения в России правового государства). Кроме того, данный закон должен предусматривать и возможность участия в гражданском контроле за деятельностью Вооруженных Сил РФ и структур гражданского общества, естественно с учетом соблюдения требований государственной и военной тайны. По всей видимости пройдет еще немало времени, прежде чем механизм гражданского контроля в стране будет продуман и отлажен во всех деталях, а главное - эффективно заработает.

Таким образом, подводя итог месту и роли вооруженных сил в политической системе общества, можно отметить, что они являются не только во­енно-силовым, но и политическим институтом. Их роль в данной системе довольна сложна и противоречива, так как обусловлена множеством факторов. Опыт цивилизованных государств по­казывает, в демократическом обществе вооруженные силы должны под­держивать законно избранную народом власть, обеспечивать защиту конституци­онного строя и порядка, что позволит сохранить стабильность и предсказуемость всей политической системы общества.

В этой связи показательна точка зрения митрополита Питирима. «Слово «политика» для меня, - отмечает он, - опреде­ляется ее исконным смыслом, который заложил еще Платон: искусст­во жить вместе. Искусство единства во множестве. Еще говорят, что политика - это искусство достижения возможного, и я добавил бы, необходимого. То есть научиться сосуществовать. Священник - это тот же политик. Примирить банкира и нищего в одном приходе, чтобы в церкви они чувствовали себя равными детьми божьими».

Это, в частности, подтверждается тем, что в конституциях и других своих основополагающих актах оно стремится закрепить, что явля­ется непременно государством всего народа, государством всех и для всех (см. преамбулы конституций таких государств как США, Швеция, Япония и др.).

В Российской Федерации имеется и легальное определение политической партии, которое содержится в ст. 3 федерального закона 2001 г. «О политических парти­ях», в соответствии с которой «политическая партия – это общественное объединение, созданное в целях участия граждан Российской Федерации в политической жизни обще­ства посредством формирования и выражения их политической воли, участия в общественных и поли­тических акциях, в выборах и референдумах, а так­же в целях представления интересов граждан в орга­нах государственной власти и органах местного самоуправления» // См.: Собрание законодательства РФ. 2001. № 29. Ст. 2950.

Для сравнения: до 1917 г. в России в паспорте существовала графа “вероисповедание” где фиксировалось всего два варианта - православный и иноверец. Фактически на правах терпимой веры был только ислам. Кроме того, в уголовном уложении существовала юридическая ответственность за склонение православного в другую веру.

См.: Собрание законодательства РФ. 1998. № 13. Ст. 1475.

К примеру, в п. 1 ст. 10 Федерального закона 1996 г. «Об обороне» закреплено, что «Вооруженные Силы Российской Федерации – это госу­дарственная военная организация, составляющая основу обороны Россий­ской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 1996. N 23. Ст. 2750.

См., например, ч. 1 ст. 87 Конституции РФ; ст. 15 Конституции Франции; раздел 2 ст. 2 Конституции США и др.

Для справки: данный проект закона уже дважды был предметом рассмотрения в Государственной Думе – в 1997 г. и в 2001 г. Он получил название «О гражданском контроле и управлении деятельностью военной организацией в Российской Федерации». В первый раз проект оказался крайне уязвимый с точки зрения законодательной техники, в силу чего был отправлен на доработку; а во второй раз – не набрал необходимое число политических сторонников его принятия. Основными моментами данного законопроекта было положение об учреждение в составе Государственной Думы должности Уполномоченного по делам военнослужащих, а также наделение общественных объединений и политических партий правом запрашивать и бесплатно получать от органов военного управления и военных организаций интересующую их информацию.

В военном строительстве участвует все общество. Но можно выделить основные элементы, которые образуют военную систему государства. К ним относятся, прежде всего, 1) собственно войсковые элементы и органы военного управления, 2) военная экономика и 3) политическая система. В первую группу - собственно военные элементы системы, входят: армия, флот, пограничные и внутренние войска, другие воинские формирования. В соответствии с Федеральным Законом Российской Федерации от 31 мая 1996 года № 61-ФЗ “Об обороне” (ст. 1) различают:

Вооруженные Силы, которые состоят из центральных органов военного управления, объединений, соединений, воинских частей и организаций, руководимых Президентом Российской Федерации - Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами Российской Федерации и управляемых министром обороны Российской Федерации через Министерство обороны Российской Федерации и Генеральный штаб Вооруженных Сил Российской Федерации;

Другие войска, под которыми понимаются Пограничные войска Российской Федерации, внутренние войска Министерства внутренних дел Российской Федерации, Железнодорожные войска Российской Федерации, войска Федерального агентства правительственной связи и информации при Президенте Российской Федерации, войска гражданской обороны;

Воинские формирования, куда входят инженерно-технические и дорожно-строительные воинские формирования при федеральных органах исполнительной власти, например, Федеральное управление авиационно- космического поиска и спасания при Министерстве обороны Российской Федерации;

Органы, под которыми понимаются Служба внешней разведки Российской Федерации, органы федеральной службы безопасности, органы пограничной службы Российской Федерации, федеральные органы государственной охраны, федеральный орган обеспечения мобилизационной подготовки органов государственной власти Российской Федерации. Вторая группа элементов военной системы характеризует экономический компонент и включает в себя военное производство: оборонное промышленное производство, войсковое хозяйство Вооруженных Сил и других войск, а также промышленные предприятия и строительные организации различных форм собственности, в том числе промышленные предприятия, строительные, торговые и другие организации военных министерств и ведомств (Минобороны, Федеральной пограничной службы и др.), часть транспорта, связи, сельского хозяйства, другая инфраструктура войск.

Наконец, военные и экономические элементы функционируют в единстве с политической системой, которая включает в себя органы государственного управления, средства массовой информации и систему воздействия на личный состав войск, на формирование государственной политики, подготовку законодательной базы принятия решений в военной сфере и смежных областях. Она же, политическая система, формулирует военную политику государства. Военная система развивается под воздействием внутренних и внешних факторов. Внешними для военной системы факторами являются:

Изменение внешнеполитической ситуации, влияющее на характер боевых задач, наличие союзников;

Изменение государственной системы (в том числе принятие новой конституции государства);

Политические преобразования внутри общества и государства (политический образ органов федеральной власти, наличие партий и движений),

Экономические преобразования, существенно влияющие на военно- экономический потенциал и военно-финансовую систему. Что происходило и происходит в последние годы с внешними факторами, воздействующими на военную систему России? Во-первых, прежде всего, произошло смягчение напряженности в отношениях между государствами, входящими в существовавшую в течение десятилетий биполярную систему, которую возглавляли, с одной стороны, США, с другой - Советский Союз.

В результате ликвидирована военная организация Варшавского договора, выведены наши войска из стран Восточной Европы, ведутся переговоры о более тесном интегрировании России в структуры Европы. Во-вторых, огромное влияние на военное строительство оказал распад Советского Союза на независимые государства, образование новой структуры - Содружества Независимых Государств, куда вошли все республики бывшего Союза, кроме прибалтийских государств. Начато формирование экономических и военных структур в рамках СНГ. В-третьих, произошли кардинальные изменения в политической системе Российской Федерации.

Главное, что определяет существо этих изменений, состоит в том, что прекратила существование как гигантская государственно- политическая сила Коммунистическая партия Советского Союза. Изменилась функция профессиональных союзов (в гражданских организациях их роль уменьшилась, но они появились в армии как официально признанная общественная структура), изменилось содержание работы молодежных организаций, их стало много.

Для такой организации как армия, где партийно- политические органы играли огромную роль и действовали зачастую независимо от командиров и начальников, ликвидация политорганов была очень существенным шагом на пути к демократизации. В-четвертых, в России начались экономические реформы, главным содержанием которых стал переход от плановой, жестко централизованной системы экономических отношений к созданию конкурентно-рыночных основ ведения хозяйства. Это не могло не сказаться на военном производстве, для которого всегда была характерна жесткая централизованная система управления, и переход к рыночной экономике, естественно, сказался на военной системе государства. На военную систему оказали огромное влияние внешние факторы, она сама подверглась радикальным изменениям благодаря воздействию внутренних, собственно российских, факторов.

Опыт использования военных структур в прошлые десятилетия вынудил российское руководство после событий августа 1991 г. расчленить некогда могущественное и подконтрольное только Центральному комитету КПСС ведомство КГБ. Из него выделилась Федеральная пограничная служба, Служба внешней разведки, подразделения охраны Президента и обеспечения безопасности государственных органов управления. Серьезным изменениям подверглись собственно Вооруженные Силы. Наиболее подготовленные и оснащенные военные округа и группы войск советских Вооружённых Сил оказались за пределами России (Западная группа войск, а также Киевский, Белорусский и Прибалтийский военные округа). В 1992 году началось фактическое формирование российской армии. Наконец, значительные изменения произошли в оборонной промышленности.

Прежде всего это проявилось в резком уменьшении оборонного заказа, в сокращении расходов на опытно-конструкторские работы и на закупки вооружений. В оборонном комплексе начались преобразования, связанные с изменением формы собственности, которое при государственном контроле и регулировании продолжается и сейчас. Все эти изменения внешних для собственно военной системы факторов и изменения, которые произошли собственно в войсках, породили очень серьезные проблемы, имеющие экономический аспект.

Все они требуют предельно непредвзятого научного рассмотрения. Каковы основные проблемы функционирования военной системы российского государства на современном этапе? Первая проблема порождена противоречием между экономическими возможностями государства и теми потребностями, которые запрашиваются силовыми структурами. Проявляется противоречие в хроническом за последние годы недостаточном обеспечении армии и флота финансовыми средствами. Однако разные специалисты и политические силы по-разному оценивают причины возникновения дефицита финансовых ресурсов и, соответственно, видят и предлагают различные способы выхода из сложившейся кризисной ситуации. Какова же фактическая картина с финансированием наших войск?

Прежде всего нужно сказать, что в государствах, имеющих вооруженные силы, установились различные, но относительно устойчивые, значения показателя, характеризующего долю военного бюджета в объеме валового внутреннего продукта (ВВП). Так, в настоящее время среди государств Запада один из наиболее высоких уровень военных расходов у США, он составляет около 4,5 % от ВВП. В других развитых странах этот показатель составляет 2-4 %. В России военные расходы в последнее десятилетие постоянно снижаются. Доля военных расходов в ВВП с 11-13% в конце 50-х годов (в масштабе СССР) уменьшилась до 7,2% в 1992 году и 5,03% в 1993-1994 гг.

Уменьшение военных расходов в нашей стране началось не с 1985 года, как утверждают некоторые противники перестроечных процессов, а с 1989 года. В период с 1980 по 1985 годы среднегодовой прирост расходов на оборону был плюсовым и составил 2,9 миллиарда рублей, в период 1985 по 1989 гг. (до пика расходов) прирост еще более увеличился и составил около 3,5 млрд. руб. Зато в последующие годы началось обвальное сокращение со средним темпом минус 15 млрд. руб. в год. (Все цифры приводятся в сопоставимых оценках).

Важно подчеркнуть, что в эти же годы происходило существенное изменение структуры расходов на оборону. Общая тенденция такова:  доля расходов на содержание армии и флота увеличилась с 26,1% в 1989 г. до 54,9% в 1993 г. Сюда входит выплата денежного довольствия военнослужащим, заработной платы гражданскому персоналу, оплата текущих расходов войск;

доля расходов на создание научно-технической продукции за этот же период сократилась с 19,7% до 6,7%, то есть почти в три раза;  доля расходов на закупки вооружения, военной техники и военного имущества сократились с 42,2% до 16,9%, т.е. в два с половиной раза. Что при этом происходило с численностью армии и флота?

За пять лет, начиная с 1989 г. численность советских, а потом российских, Вооруженных Сил сократилась в 2,8 раза, а именно - с 5,3 до 1,9 млн. человек (без учета других войск и гражданского персонала). В ближайшие годы предполагается уменьшение численности до 1,5 - 1,4 млн. человек. Во-первых, необходимо обратить внимание на увеличение доли расходов на содержание армии и флота, которая возросла, как уже отмечалось, практически до 55%.

Это говорит о стремлении руководства государством к повышению уровня социально-экономической защиты военнослужащих и изменении, в связи с этим, приоритетов в распределении жестко ограниченных ресурсов. Расходы на выплату денежного довольствия выросли существенно. Если их доля в расходах на оборону в 1989 г. составляла 8%, то в 1993 г. она увеличилась почти до 20%. И это при сокращении численности армии почти в 3 раза.

Во-вторых, за последние годы вызрели очень серьезные противоречия:

1. С одной стороны, возросли расходы на содержание армии в целом и на оплату воинского труда офицерам. С другой стороны, существенно ухудшилось материальное положение личного состава войск. Особенно усугубляет ситуацию хронический и все увеличивающийся дефицит жилья, постоянный рост числа бесквартирных и сверхсрочнослужащих, которое после вывода войск из Восточной Европы только по Министерству обороны приближается к 150 тысячам семей. 2. Медленно уменьшается доля военных расходов в валовом внутреннем продукте, что болезненно сказывается на реализации федеральных социальных программ - с одной стороны, и, с другой стороны, оборачивается катастрофической нехваткой средств для производства нового оружия, а особенно для проведения разработок перспективных образцов военной техники.

В-третьих, нельзя забывать, что кроме собственно статьи расходов, именуемой «Национальная оборона», есть расходы военного или «поствоенного» характера, к которым относятся: дотации бюджетам закрытых городов, где расположены объекты Минобороны и Минатома, мобилизационная подготовка народного хозяйства; правоохранительная деятельность; ликвидация вооружений; конверсия оборонной промышленности. В сумме эти расходы составляют порядка 40% доходной части федерального бюджета. Можно приводить и другие данные, но и этих достаточно, чтобы понять, насколько тяжелая обстановка сложилась как с федеральным бюджетом в целом, так и с финансированием оборонной сферы России. Вторая проблема военного строительства и функционирования военной системы, которая привлекает внимание специалистов и общественности как в

России, так и за рубежом, состоит в неразвитости института государственно- политического воздействия на личный состав войск. На месте разрушенной системы воспитания не возникло новой. Тем более, что в соответствии со ст. 24 Закона «Об обороне» деятельность политических партий, а также других общественных объединений, преследующих политические цели, а также образование их структур в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках, воинских формированиях и органах не допускаются, ведение любой политической пропаганды и агитации запрещается. Тотчас сюда устремилась религия, начали активно атаковать армию различные партии. Выход из этой сложной ситуации видится в создании принципиально новой системы государственного воспитания военнослужащих.

Она должна быть основана на традициях российской армии и флота, на патриотизме и понимании необходимости соблюдения строжайшей дисциплины. Сейчас в Министерстве обороны создано главное управление, основной задачей которого является воспитание личного состава войск, их морально- психологическая закалка. Но в ней трудятся те же бывшие политработники и это делает проблематичным выработку новой воспитания воинов в ближайшем будущем. Третья проблема - снижение боевого потенциала и боевой готовности войск.

Под воздействием многих факторов, в том числе из-за недостатка финансовых средств, изменились в худшую сторону состояние и, следовательно, результаты боевой подготовки. Четвертая проблема связана с недостатками централизованного руководства войсками и отсутствием гражданского контроля за силовыми структурами, а также далеко не всегда оправданной закрытостью военной системы, доставшейся нам от тоталитарного режима.

Пятая проблема относится к сфере военного производства. Она обусловлена, прежде всего, резким сокращением военных заказов промышленности, непродуманностью конверсии военного производства, нерешительностью руководства государства в реформировании военно- промышленного комплекса, явно выявившемся в последнее время недостаточно высоком технологическом качестве оборонного промышленного производства, проявлением консервативного менталитета значительной части директорского корпуса.

В условиях экономического кризиса сокращение обеспечения финансовыми ресурсами оборонной промышленности произошло более обвально, чем финансирования войск. Ранее отмечалось, что если расходы на содержание армии уменьшились в два раза, то финансирование научно- исследовательских и опытно-конструкторских работ сократилось почти на порядок. Сокращение затрат на науку и опытное производство привело к тому, что численность сотрудников более 700 НИИ и КБ оборонной промышленности уменьшилась с 1 миллиона 150 тысяч человек в 1991 году до менее чем 800 тысяч человек в 1994 году. В результате происходит ухудшение качественной структуры системы вооружения, уменьшение доли современных образцов оружия, которые находятся на вооружении войск.

Подводя итог анализу проблем, которые присущи войскам и военно- промышленному комплексу в целом, можно отметить позитивные и негативные моменты.

К числу негативных моментов относятся:

Появление элементов недовольства значительной части офицерского корпуса снижением престижа воинской службы и недостаточно высоким материальным положением, обеспеченностью жильем, неопределенностью военной политики;

Снижение боевого потенциала и боевой готовности войск, ухудшение технического совершенства вооруженных сил и уменьшение доли современных образцов оружия;

Неполная занятость и даже безработица в оборонном комплексе.

В то же время есть и позитивные моменты, характеризующие состояние военной системы и ее влияние на российское общество:

Произошло существенное снижение уровня милитаризации общества, хотя доля расходов на силовые структуры в федеральном бюджете продолжает оставаться очень высокой;

Сократилась численность «людей с ружьем» за счет Министерства обороны (аналогичным образом были установлены штатные численности для органов внутренних дел, федеральных органов безопасности, пограничной службы, войск и органов правительственной связи и органов налоговой полиции);

Несколько повысилась гласность в жизни войск и принятии оборонного бюджета, хотя сложившееся положение далеко от совершенства и сложившихся стандартов для западной цивилизации. Для закрепления позитивных моментов состояния военной системы России и ликвидации негативных элементов очевидна необходимость выработки основ военной политики государства и определение основных направлений проведения военной реформы. Если в конце 80-х годов не было единства мнений по поводу необходимости и возможности проведения реформы, то после 1991 года сомневающихся больше не осталось.

Необходимо лишь правильное понимание сущности реформы, ее содержания, путей и сроков проведения. Законодательное обеспечение военной системы За немногим более, чем пятилетний срок существования Российской Федерации как самостоятельного государства, законодательной и исполнительной властью проделана огромная работа. В результате приняты такие федеральные законы, как «Об обороне» (последняя версия принята Госдумой 24 апреля 1996 г.), «О безопасности» (редакция от 24 декабря 1993 г.), «О чрезвычайном положении» (от 17 мая 1991 г.). Эти документы имеют основополагающее, фундаментальное значение, хотя в соответствие с Конституцией России приведен только один закон – «Об обороне», да и то, по мнению автора, с некоторыми ухудшениями редакции 1992 г. Прежде всего это состоит в умалчивании положения статьи 12 закона 1992 г. о лимите численности военнослужащих Вооруженных Сил.

Для личного состава войск большое значение имеют федеральные законы «О статусе военнослужащих» (редакция от 24 ноября 1995 г.), «О воинской обязанности и военной службе» (ред. от 9 мая 1996 г.), «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, и их семей» (ред. от 27 декабря 1995 г.). По сути оба закона выполняют свое предназначение, стимулируя привлечение в войска граждан России. Однако есть существенный минус применения таких законов, как «О статусе военнослужащих» и «О ветеранах», который состоит в их недостаточном ресурсном обеспечении на федеральном и региональном уровнях, в результате чего некоторые положения оказываются нереализуемыми в ближайшей перспективе.

Есть нормы, которые вызывают негативное отношение даже со стороны населения. Это прежде всего относится к праву бесплатного проезда в городском транспорте, поскольку этим правом пользуются молодые здоровые люди не самого обездоленного слоя населения. Кроме того, не по всем законам, уже принятым, создан механизм их реализации. Прежде всего это относится к федеральным законам «О ветеранах» и «О статусе военнослужащих», ряд положений которых не применяется в том числе из-за того, что для реализации некоторых положений закона необходимо издание постановлений федерального правительства или руководства субъектов Федерации. За последние годы принят ряд законов, регламентирующих деятельность предприятий оборонно-промышленного комплекса и вопросы военно- технического сотрудничества с иностранными государствами.

Прежде всего к этим законам нужно отнести федеральные законы «О государственном оборонном заказе» (принят Госдумой Федерального Собрания России 24 ноября 1995 г.), «О конверсии оборонной промышленности в Российской Федерации» (ред. 24 декабря 1993 г.). Нужно отметить, что вопросы оборонно- промышленного производства регламентируются главным образом указами Президента, постановлениями и распоряжениями Правительства Российской Федерации. Например, Указ «О мерах по обеспечению эффективности государственного контроля за приватизацией предприятий и организаций оборонного комплекса» (13.4.96), постановление «О мерах по стабилизации экономического положения предприятий и организаций оборонного комплекса» (19.12.94). Указами Президента регламентируются также призыв на военную службу и увольнение с нее, назначение на высшие должности и увольнение со службы, награждение государственными наградами и другие вопросы в соответствии с Конституцией Российской Федерации. Тем не менее, несмотря на некоторые очевидные успехи в создании нормативно-правовой базы необходимо признать, что крайне необходим ряд законов, регламентирующих военно-экономические аспекты обеспечения обороны страны. В первую очередь можно назвать законы о военном бюджете (или о военном бюджете), о финансово-экономической деятельности войск, о разоружении, уничтожении и утилизации снятого с эксплуатации вооружения. К настоящему моменту в Государственной Думе активно идет работа над проектами федеральных законов:

«О военной реформе в Российской Федерации», который внесен членами Комитета Совета Федерации по вопросам безопасности и обороны и членами Комитета Государственной Думы по безопасности и членами Комитета Государственной Думы по обороне, «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О воинской обязанности и военной службе», внесенного Президентом России, «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О статусе военнослужащих», внесенного группой депутатов Государственной Думы, «О военной полиции», внесенного депутатом В.Н.Волковым, Принято решение о создании федерального закона «О Совете безопасности Российской Федерации». Законодательство, обеспечивающее военное строительство, военную реформу и текущую жизнедеятельность войск, должно и будет постоянно активизироваться, распространяться на все другие сферы экономического обеспечения национальной безопасности России.

ВОЕННАЯ МЫСЛЬ № 5/1993, стр. 12-19

Армия и политическая власть

Полковник В.М.РОДАЧИН ,

кандидат философских наук

ВОПРОС о взаимосвязи армии и политической власти затрагивает одну из коренных проблем политики государства, от решения которой зависят характер развития и устойчивость общественно-политического строя, властных отношений и общества в целом. Процесс демократического обустройства России и других суверенных государств бывшего СССР сделал чрезвычайно актуальными все аспекты взаимоотношений вооруженных сил с политической властью.

Армия как гарант стабильности политической власти. Чаще всего понятие «армия» включает организованную военную силу, содержащуюся страной в целях оборонительной или наступательной войны. Она действительно служит своеобразным «инструментом войны», предназначенным для ведения вооруженной борьбы, хотя сегодня все больше ориентируется на ее предотвращение. Кроме этого, армия - специфический политический институт, несмотря на то что руководство Вооруженных Сил России в своих действиях исходит из требования деполитизащии армии, что не является противоречием. «Указы Президента России о департизации и деполитизации Вооруженных Сил будут выполняться неукоснительно, - подчеркнул министр обороны Российской Федерации генерал армии П.С.Грачев. - Кто не может без политики, пусть ею занимается. Но прежде он обязан уволиться из рядов Вооруженных Сил России».

Понятие «политизация» применительно к армии отражает определенное ее состояние, характеризующееся следующими признаками!: самостоятельной политической активностью; вовлеченностью в политику в качестве объекта борьбы политических сил; приверженностью к какой-либо одной идейно-политической доктрине, партии (либо внутренний раскол армии на соперничающие идейно-политические группировки, фракции); сочетанием профессиональной службы с различными видами политической деятельности у военнослужащих. Требование деполитизации армии означает исключение указанных явлений из жизни войск. Крайний взгляд на деполитизацию, как на полное изолирование армии от политики, свидетельствует о непонимании ее природы, функционального предназначения, механизма управления, военной практики. Безусловно, армию нельзя отождествлять с институтом политики, поскольку она в отличие от действительных институтов политики не имеет непосредственного отношения к политической деятельности, не является самостоятельным субъектом политики, участвующим в борьбе за власть и формирование государственной политики. Одновременно как элемент государственной организации и политической системы общества армия - политический институт, выполняющий важные политические функции в общественной и международной жизни.

Главная из них связана с внешней политикой государства, поскольку именно в этой сфере реализуется основное предназначение армии - быть гарантом надежной военной безопасности и национальных интересов страны. Гораздо больший интерес представляет внутренняя функция Вооруженных Сил Российской Федерации, через которую раскрывается предназначение их как элемента государственной организации и политической власти. Сегодня- стало очевидным, что армия не должна вмешиваться во внутриполитические процессы даже по приказу властей и в интересах государства., Однако всего лишь 27% опрошенных участников Всеармейского офицерского собрания, проходившего 17 января 1992 года, исключили правомерность осуществления внутренней функции вооруженных сил стран СНГ. Сказалось то обстоятельство, что политическое руководство Советского Союза неоднократно использовало армию в районах политической напряженности, межэтнических конфликтов, что вызывало отрицательное отношение общественности. Тем не менее 63% опрошенных офицеров были убеждены в необходимости внутренней функции армии. Появились официальные разработки и научные работы, исследующие ее содержание как в общем плане, так и применительно к Объединенным Вооружённым Силам СНГ и ВС РФ.

Уместно напомнить, что еще Аристотель, Н.Макиавелли, другие мыслители писали, что армия всегда была инструментом «поддержания власти против неповинующихся» ее воле, «основой власти во всех государствах». При этом следует иметь в виду, что свою внутреннюю функцию армия не обязательно осуществляет средствами прямого военного насилия. Этот вариант допускается лишь в самых крайних случаях, когда все другие способы не дали желаемых результатов. Как правило, внутренняя функция проявляется косвенным образом в виде присутствия армии на данной территории, контроля ею ключевых объектов, непоколебимости ее позиций в той или иной конфликтной ситуации, дестабилизирующей общественно-политическую обстановку, угрозы применения силы.

Внутренние функции армии могут обеспечиваться разными способами и обслуживать интересы различных социально-политических сил. Поэтому при проявлении одной и той же функции, например «служить опорой власти и быть гарантом политической стабильности общества», она может выполнять «прогрессивную» или «реакционную», «консервативную» или «демократическую», «националистическую», «национал-патриотическую», «интернационалистическую» и иную политическую роль. Многочисленные примеры внутриполитической борьбы в Грузии, Азербайджане, Молдове, Таджикистане и других суверенных государствах убеждают в неоднозначности политической роли национальных вооруженных формирований, ориентирующихся на различные социально-политические силы.

Основное содержание внутренней функции Вооруженных Сил составляют поддержка конституционного строя, законно избранной народом политической власти, недопущение массовых, а тем более вооруженных, антиконституционных действий оппозиционных властям политических сил, а также стихийных конфликтов и столкновений, дестабилизирующих общественную обстановку. Реализуя ее, армия призвана осуществлять демократическую политическую роль, выступать в качестве миротворческой силы, разделяющей конфликтующие стороны.

Значительное влияние на содержание функций армии и характер выполняемых ею задач оказывают традиции, тип сложившегося политического режима, степень ее свободы в отношениях с властью и др. Сила традиций в отношениях армии и власти всегда была велика. В течение прошлых столетий некоторые государства развивали и поощряли традицию подчинения военного руководства гражданским властям. В США, например, за всю историю ни один генерал не посылал войска к Белому дому. Любые попытки неповиновения властям или несогласия с проводимой президентом или конгрессом политикой заканчивались немедленным увольнением отважившихся на это военачальников. Так случилось с генералом Д.Макартуром во время корейской войны и с героем войны в зоне Персидского залива генералом Н.Шварцкопфом. Традиция подчинения армии политической власти исторически сложилась и в Италии. Вооруженные силы практически не участвовали ни в установлении, ни в свержении милитаристского режима Муссолини. До революции Россия также имела прочные традиции повиновения военнослужащих, вдохновляемых идеями верного служения самодержавию и Отечеству. В советский период в основу взаимоотношений власти и социалистической армии был положен принцип безусловного подчинения последней институтам власти, контролируемым и направляемым партией. Даже массовые сталинские репрессии против командных кадров не вызвали протеста и сопротивления властям.

В ряде других стран сложилась противоположная тенденция. Испанские военные, например, всегда проявляли определенную независимость от власти и стремились навязать ей необходимые решения. Противясь усилиям властных органов установить жесткий контроль над вооруженными силами, они не раз угрожали демократии заговорами. А в феврале 1981 года некоторое время держали заложниками парламентариев и кабинет министров. Особенно рельефно традиции дистантирования от гражданской власти и политической самостоятельности армии сложились в большинстве стран «третьего мира», в которых отсутствуют развитая экономическая, социальная база, политическая система. В этих государствах армия представляет собой наиболее организованную и мощную военную и политическую силу, способную навязать правительству свою волю или заменить его.

Одним из важнейших факторов детерминации отношений армии и политической власти является тип политического режима. При тоталитарном режиме известны три модели их взаимоотношений. Первая - «партийно-тоталитарная» (сталинский режим власти). Политическое господство осуществляется монопольно руководством правящей партии (гражданской партийной номенклатурой). Армия становится важнейшим и полностью подчиненным, подконтрольным объектом партийной власти. Вторая - «полувоенно-тоталитарная» (гитлеровский режим). Политическая власть находится в руках правящей партийной элиты, которая составляет либо органический компонент политической власти, либо наиболее мощную и влиятельную силу давления на нее. Армия является одновременно центральным объектом политической власти и ее частичным субъектом. Третья модель - «военно-тоталитарная», или «стратократическая» (от греч. «стратос» - армия). В ней армия оттесняет политическую партию и осуществляет единоличное (монопольное) политическое руководство. При таком режиме привычные органы власти упраздняются или подменяются военными. Например, режим бразильских «горилл», установившийся в марте 1964 года, в Институциональном акте № 1 верховного революционного командования провозгласил, что «победоносная революция сама себя узаконивает в качестве учредительной власти». На этом основании были отстранены от власти президент, 6 губернаторов штатов 46 членов палаты депутатов, 4500 служащих федеральных учреждений. Во всех моделях армия выполняла функцию важнейшей опоры тоталитарной власти и являлась гарантом установленного ею порядка. Поскольку ее целью было обеспечение полного и повсеместного контроля власти над всеми сторонами государственной, общественной и даже частной жизни, постольку политическая роль вооруженных сил не могла не быть исключительно реакционной - жандармской и репрессивно-милитаристской.

Авторитарный режим власти включает следующие модели: «гражданско-авторитарную», «полувоенно-авторитарную» и «военно-авторитарную». Армия в них занимает положение объекта, полностью подчиненного авторитарной власти. Несмотря на внешнее сходство моделей авторитарного и тоталитарного режимов власти, политическая роль армии имеет существенные отличия. Авторитарный режим, представляя собой сильную государственную власть, не распространяет ее влияния на все сферы общественной и частной жизни. Он допускает известную свободу политическим институтам, включая политические партии и некоторые общественные организации. Принцип разделения властей фактически не действует, даже если и имеются формальные структуры законодательной, исполнительной и судебной власти. Она концентрируется в руках монарха, диктатора или небольшой авторитарной группы.

Политическая роль армии не всегда реакционна. Она может быть и патриотической, миротворческой (удерживающей от классовых столкновений, гражданской войны), консолидирующей общественные силы и укрепляющей целостность государства. Если авторитарный режим является переходной формой от диктатуры к демократии, политическая роль армии имеет явную демократическую ориентацию. Практически всегда успешная экономическая и политическая модернизация была обеспечена поддержкой армии (Испания, Тайвань, Сингапур, Южная Корея). Она помогла авторитарной власти, нацеленной на реформы, развернуть борьбу с коррупцией и махинациями чиновничества, мобилизовать все ресурсы страны, провести рыночные преобразования и силой подавить выступления тех слоев, которые пытались им препятствовать. Так действовал авторитарно-военный режим Пак Чжон Хи, утвердившийся в феврале 1961 года в Южной Корее. В результате были заложены основы нынешнего процветания страны, хотя ее политическая система не в полной мере еще демократическая.

В условиях демократии (демократического режима) существует особая модель эффективного гражданского контроля над вооруженными силами, опирающаяся на безусловное признание военными верховенства гражданской политической власти. Она не является унифицированной и имеет множество вариантов практического воплощения. При этом учитываются национальная специфика, применяемые механизмы гражданского контроля и др. Крайний вариант гражданского контроля предполагает полное отстранение руководства армии от прямого доступа к высшему политическому руководству, особенно президенту, а военнослужащих - от какого бы то ни было участия в политике, что может обернуться отчуждением армии от власти и фактической бесконтрольностью действий военачальников. При таком положении ущемляются, а то и вовсе игнорируются гражданские права военнослужащих.

«Американский» вариант гражданского контроля заключается в следующем. Во-первых, конгрессу дано право обсуждать и утверждать военный бюджет, требовать отчета высших военных чинов о положении в армии, издавать уставы, наставления, регламентирующие действия войск; во-вторых, гражданское министерство обороны, где министр, его заместители являются гражданскими лицами, осуществляет непосредственное военно-политическое управление войсками; в-третьих, политические права и свободы военнослужащих ограничены значительными правовыми запретами.

«Немецкий» вариант гражданского контроля отличается прежде всего тем, что в дополнение к законодательным правам парламента установлен специальный институт уполномоченного бундестага по обороне «для охраны основных прав и в качестве вспомогательного органа бундестага при осуществлении им парламентского контроля». Он избирается парламентом сроком на 5 лет и подчиняется только ему, обладая большими полномочиями. Кроме того, министр обороны - гражданское лицо, а его заместители и другие армейские руководители - военные. Доверие к ним со стороны политического руководства исходит из стремления не подорвать эффективность военного управления. Наконец, военнослужащие считаются «гражданами в военной форме». Им гарантируются равные права, в том числе и вступления в политические партии (при этом запрещается в интересах партии действовать на службе), участия в политических мероприятиях во внеслужебное время. Не допускаются агитация, политические речи, распространение печатных материалов, совмещение службы с депутатской деятельностью.

Стремление создать эффективный гражданский контроль над Вооруженными Силами высказало и российское политическое руководство. Пока обозначились только его контуры: парламентский контроль, предусматривающий по Закону Российской Федерации «Об обороне» право Верховного Совета России на принятие военной доктрины, утверждение военного бюджета, определение структуры и численности Вооруженных Сил, согласие на назначение высшего военного командования, решение о применении ВС за рубежом; разделение органов и функций управления, относящихся к гражданскому Министерству обороны и Генеральному штабу; департизация российской армии; законодательный запрет на вмешательство ее в политику. Пройдет немало времени, прежде чем механизм гражданского контроля будет отлажен во всех деталях, а главное, эффективно заработает.

Данный контроль будет способствовать осуществлению армией политической роли или, как говорится в конституции Италии, «соответствовать демократическому духу Республики». Свое реальное выражение это найдет в поддержке законно избранной народом власти, защите, как гласит статья 8 конституции Испании, конституционного строя и порядка, обеспечении стабильности общественно-политической обстановки. Следует подчеркнуть, что стабилизирующая роль армии не сводится к силовой реакции на действия, угрожающие обществу изнутри, чреватой «большой, бессмысленной кровью». Она обеспечивает стабильность общества своим неучастием в политической борьбе, отсутствием партийных симпатий и антипатий, невозможностью использования ее в политических и иных целях, твердостью и последовательностью своих политических позиций, ориентированных на поддержку закона, государственных устоев, законодательной и правительственной власти.

Однако следует признать, что армии не всегда удается осуществлять стабилизирующую, а также и демократическую роль. В ряде случаев она самостоятельно вмешивается в политику, становится активным субъектом властных отношений.

Военные перевороты и политическая активность армии . В странах, где в массовом сознании сложилось мнение о «необходимости сильной руки», армия выходила на политическую арену, отождествляя свою мощь с силой политической власти. Особенно это относится к развивающимся странам. В Латинской Америке за последние 150 лет было совершено свыше 550 военных переворотов. Одна Боливия с 1825 по 1964 год выдержала 180 военных переворотов. Военные диктатуры длительное время властвовали в Бразилии, Аргентине, Уругвае, Чили.

В феврале 1992 года они безуспешно пытались взять власть в Венесуэле. Свое влияние военные продемонстрировали во время политического кризиса в Перу, где 5 апреля 1992 года президент А.Фухимори распустил парламент, посадил под арест группу его руководителей и приостановил действие некоторых статей конституции. Твердая поддержка армией действий президента позволила ему контролировать ситуацию и решительно осуществлять свою программу выхода из «конституционного тупика».

В Азии военные являются активными участниками политической борьбы. По данным Г.Кеннеди, за период с 1945 по 1972 год там произошло 42 военных переворота. И в дальнейшем активность их в этой части света не снижалась: перевороты в Филиппинах, Фиджи (1987 год), Бирме (1988 год), Таиланде (1991 год). В целом ряде стран - Шри-Ланка, Бирма, Пакистан, Южная Корея - армия является мощной политической силой, а высшие военные чины - составной частью правительства. В Ираке после военного переворота (1978 год) сохраняется один из самых репрессивных режимов С.Хусейна.

Устойчивой зоной военных переворотов остается и Африка. С1948 по 1985 год было отстранено от власти 68 глав государств и правительств. Военные захватили власть в Нигерии и Либерии (1985 год), Лесото и Уганде (1986 год), Того и Сомали (1991 год). В январе 1992 года под напором военных вынужден был уйти в отставку президент Алжира Бенджедит, подписав декрет о роспуске парламента. В мае того же года вооруженные силы свергли президента Сьерра-Леоне Джозефа Момо.

Достаточно высокую активность продемонстрировали военные и в политической жизни некоторых европейских стран. Например, в Греции за последние 50 лет произошло 11 военных переворотов. В Испании с 1814 года было совершено 52 военных путча, включая две последние попытки (в 1978 и 1981 годах) при демократическом строе. Португальские вооруженные силы сыграли решающую роль в апрельской «революции гвоздик» в 1974 году, положившей конец фашистскому режиму. Французская армия в 1958 и 1961 годах бросала вызов правительству. В Польше в обстановке нараставшего политического кризиса президент В.Ярузельский с помощью армии осуществил режим чрезвычайного положения. Роль силы, пытающейся сохранить целостность федеративной государственности в Югославии и подавить сепаратистские движения, взяла на себя югославская Народная армия. Как военный путч расценили события 19-21 августа 1991 года в бывшем Советском Союзе многие политические лидеры и публицисты. Однако объективный и всесторонний анализ показывает, что, во-первых, это была именно попытка государственного переворота, в которой главными организаторами стали правительственные и партийные структуры. Во-вторых, лишь часть высшего командного и политического руководства, втянутая в планы заговора, стремилась использовать армию в качестве ударной силы. Выводы комиссии по расследованию участия Вооруженных Сил в государственном перевороте и парламентские слушания в Верховном Совете России, состоявшиеся 18 февраля 1992 года, подтвердили, что армия преимущественно была на стороне домократии. «Армия не пошла против своего народа, - отмечал в докладе Главком Объединенных Вооруженных Сил СНГ маршал авиации Е.Шапошников, - не подняла против него оружия, хладнокровие большинства генералов, офицеров, личного состава армии и флота, взвешенные оценки ими разворачивающихся в стране событий не позволили, чтобы августовский переворот имел непредсказуемый результат».

Осознание недопустимости силового участия военных в политике нашло свое проявление в тенденции постепенного отстранения их от политической борьбы, которая была отмечена на мадридской конференции политологов в 1990 году. Однако преждевременно объявлять ее «доминирующей в XX веке» и утверждать, что в Европе процесс этот «давно закончился», а в «Латинской Америке близится к полному и необратимому завершению». Что касается Европы, то она не ограничивается только западной частью, где с начала 80-х годов действительно отсутствуют попытки военных переворотов и другие формы вмешательства армии в борьбу за власть. С крахом тоталитарных структур и подъемом демократических и национальных движений в странах Восточной Европы и государствах, расположенных на европейской части территории бывшего СССР, вероятность вмешательства военных во властные отношения усилилась. Она уже стала реальностью в Югославии, отчасти в Польше, Румынии. В странах же Латинской Америки частота военных переворотов заметно снизилась. Но серьезных оснований для выводов о том, что в будущем они будут полностью исключены, нет. Для этого должны быть искоренены порождающие их причины.

Вероятность непосредственного вмешательства военных в политику значительно возрастает в обстановке углубляющейся общественной и международной нестабильности, особенно когда правительства, другие властные структуры утрачивают контроль за развитием событий, оказываются неспособными принимать и проводить в жизнь действенные меры. Давно замечено, что военнослужащие практически всегда поддерживают хорошо действующее гражданское правительство. И наоборот, одним из устойчивых факторов подталкивания их к подготовке и осуществлению переворотов является слабое, бездарное правительство. Поэтому нельзя дать абсолютную гарантию того, что даже наиболее стабильные сегодня страны Западной Европы в будущем смогут избежать полосы дестабилизации общественной или международной жизни, способной спровоцировать военный переворот.

По выводам ведущих западных политологов, например Дж.Лепингвелла из университета штат Иллинойс, такие ситуации чаще всего возникают при так называемых системных конфликтах, создающих угрозу коренным интересам общества, национальной безопасности, суверенитету и целостности государства, конституционному строю и общественному порядку. Традиционно же армия выступает в качестве гаранта общественно-политической стабильности и целостности государства. Отстаивая интересы безопасности, она считает себя силой, ответственной за предотвращение междоусобиц, недопущение хаоса, анархии, распада страны. Ее девиз - «Политика принадлежит партиям, Отечество же - армии». В подробном исследовании Т.Горовица, посвященном выявлению причин вовлечения офицерского корпуса Шри-Ланки в подготовку и совершение военных переворотов, показано влияние именно названных факторов, вызывающих системные конфликты. Их действие имеет место и, более того, усиливается в России и СНГ. Внушают тревогу прежде всего дальнейший спад экономики, углубление инфляционных процессов, многократное возрастание цен, угроза массовой безработицы. Экономическая нестабильность дополняется обостряющимися политическими противоречиями и межнациональными конфликтами. В России продолжается напряженная борьба вокруг проблем государственного устройства, принятия новой Конституции, распределения властных полномочий между законодательными и исполнительными органами, центром и субъектами Федерации. После провозглашения суверенитета Татарстана, Башкортостана, Тувы, Чечни сохраняется опасность дезинтеграции России. Обозначилась тенденция потери интереса у ряда государств к упрочению Содружества. Договор о коллективной безопасности подписали представители лишь шести государств - Армении, Казахстана, России, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана. Бишкек, к сожалению, не стал местом рождения новой конфедерации.

Такое развитие событий не только болезненно воспринимается многими военнослужащими, прежде всего кадрового состава, но и существенно задевает их интересы. Все это может стать мощным стимулом к вмешательству армии в политику, чего с нетерпением ждет определенная часть общественности. Телефонный опрос лидеров общественного мнения в конце марта 1992 года показал, что 10% из них уверены - на смену команде демократов придут военные. Сильным провоцирующим фактором здесь являются тяжелое социальное положение военнослужащих и членов их семей, гнетущая обстановка усиливающегося раскола, дискриминация по национальному признаку, учащающиеся факты безнаказанных нападений на солдат и офицеров, печальным итогом которых является гибель многих из них. Недостаточное внимание властей к усложняющимся проблемам армии также способствует ее политизации. Уже не раз в постановлениях офицерских собраний выражалось беспрецедентное для армейских общественных структур требование к правительствам государств СНГ считаться с интересами военнослужащих. Накапливающийся в Вооруженных Силах потенциал напряжения в конце концов может достигнуть критической массы.

Видя в армии «спасительницу государства и нации», многие обыватели и некоторые теоретики берут за образец результаты осуществленного в 1973 году переворота чилийской хунты. И если еще недавно имя генерала Аугусто Пиночета для всех было символом реакции и диктатуры, то теперь оно приобретает прямо противоположное значение и ассоциируется с успехом общественных реформ и динамизмом экономики Чили. Конечно, этот опыт показателен, но во многом уникален. За 16 лет установленного режима военной хунтой удалось не только преодолеть состояние кризиса и нестабильности, в котором пребывало общество, но и создать необходимые предпосылки для его дальнейшего развития за счет приватизации почти всего производства (за исключением меднорудной промышленности и авиатранспорта), внешних долгов, здравоохранения, образования, а также - впервые в мировой практике - социального обеспечения.

И все же стратократия в любом виде, по выводу большинства политологов, неэффективна как форма государственного правления и режима власти. Прежде всего потому, что управление государством в конечном счете - не дело армии. Для этого нужны специальные знания и навыки. Причем чем общество более развито, тем менее приемлем в нем командный стиль управления. Ужесточение дисциплины, ответственности, другие меры «наведения порядка», которые способна осуществить армия, могут дать лишь кратковременный эффект, поскольку не устранят коренных причин общественного кризиса. Военный режим, установленный вследствие переворота, по мнению С.Файнера, не сможет обеспечить себе достаточно широкую и прочную поддержку в обществе, необходимую для проведения реформ. Военными методами невозможно добиться гражданского согласия. Не стимулируют они и трудовую активность граждан. Абсолютизация власти военными оборачивается против самой же армии. «Как только военные в каком-то государстве утратили свою политическую девственность, - пишет У.Гаттеридж, - падает воинская дисциплина, рассеивается профессиональная традиция признания авторитета власти».

На основании изложенного можно сделать следующие выводы. Во-первых, армия является не только военным, но и политическим институтом общества, важным инструментом политики государства, гарантом безопасности, целостности и стабильности политической системы и общества в целом. По своему характеру ее политическая роль может быть и негативной. Достигнуть полной деполитизации вооруженных сил невозможно. Допустима и необходима департизация армии. Во - вторых, отношения армии и политической власти сложны и противоречивы, обусловлены множеством факторов. В зависимости от конкретных обстоятельств могут иметь место различные «модели» взаимосвязи армии и власти. Требованиям цивилизации и демократии отвечает модель гражданского контроля над вооруженными силами. В-третьих, в условиях общественно-политической нестабильности, развития кризисных процессов армия способна выходить на политическую арену в качестве самостоятельной политической силы, осуществляя в том числе подготовку и проведение военных переворотов и устанавливая стратократию - прямое военное правление. В-четвертых, военные перевороты - недопустимая в современных условиях форма разрешения общественно-политических кризисов. Государство и общество должны сделать все, чтобы удержать армию от непосредственного вмешательства в политику.

Гражданский мир и согласие. Мирное разрешение конфликтов в обществе. - М.: МВПШ, 1992. - С.92; Военная мысль. Специальный выпуск. - 1992. - Июль. - С.4.

Аристотель. Сочинения. - Т.4. - М.: Мысль, 1984. - С.603.

Макиавелли Н. Государь. - М.: Планета, 1990. - С.36.

Мирский Г.И. Роль армии в политической жизни стран «третьего мира». - М.: Наука, 1989.

Антонов Ю.Ю. Бразилия: армия и политика. - М.: Наука, 1973. - С.220.

Панкина А. Может ли армия стабилизировать страну. - Новое время. - 1990. -С. 50.

Woddis J. Annies and politics. - New York, 1978. - P.9.

Kennedy G. The Military in the Third World. - London, 1974. - P.7.

Мирский Г.И. Роль армии в политической жизни стран «третьего мира». - C.4.

Современный капитализм: критический анализ буржуазных политологических концепций. - М.:Наука, 1988. - С.112.

Армия. - 1992. - № 6. - С.17.

Свободная мысль. - 1992. - № 2. - С.68.

Lepingwell J. Institutional Change and Soviet Civil-Military Relation. - Chicago. -1990 -P.4.

Horowitz T. Conp Theories and Officers Motives: Sri Lanka in Comporative Perspective.-Princeton, 1980.

Новое время. - 1992. - № 17. - C.17.

Правда. -1992. - 14 января; Известия. -1992. - 2 марта; Независимая газета. - 1992. -30 апреля.

Waipin M. Militarism and Social Revolution in the Third World. - N.Y, 1981.

Third World Quarterly. - 1985. - N 1. - P.17

Армия - это прежде всего люди. Таково пятое ее свойство, зафиксированное в энгельсовском определении Военнослужащие не могут быть чем-то вроде безотказного робота, супермена, лишенного каких бы то ни было идеалов, ценностных установок, они не могут жить, «добру и злу внимая равнодушно». Военная форма, если в какой-то мере и нивелирует их взгляды, настроения и образ жизни, вовсе не останавливает работу ума и сердца. Военнослужащие наделены сознанием, они не могут быть индифферентными по отношению к социально-политическим процессам, развертывающимся в обществе. Более того, как специфическая социальная группа они имеют свои особые потребности, проявляют заботу об их удовлетворении.

В силу этого армия - не пассивный объект политической жизни. Она не бездушный механизм, не педаль, нажатием на которую вызывается всегда один и тот же результат. Армия активно включена в разветвленную сеть политических отношений.

Во-первых, по самому своему назначению, армия ориентирована на внешний мир, внимательно следит за развитием военного дела и военно-политической обстановки в мире, стремясь не оказаться в аутсайдерах. Генеральный штаб, службы психологической обороны, военная разведка отслеживают и накапливают огромный материал, опираясь на который вырабатывают и предлагают правительству, обществу определенную линию поведения. В этой связи, например, начальник Генерального штаба Великобритании говорил: «Решение о применении силы и, если оно будет принято, выбор подходящего момента для ее применения находится в компетенции политических лидеров. Моя роль в качестве военного советника состоит в том, чтобы создать рамки, в которых такие решения могут быть приняты, подготовить возможность выбора, составить планы на случай возникновения непредвиденных обстоятельств и обеспечить, чтобы наши военные части достигли наивысшей степени эффективности».

Во-вторых, Вооруженные Силы, их институты, военнослужащие включены в разветвленную сеть разнообразных отношений с федеральными, республиканскими и местными органами власти, а также с правительствами независимых государств традиционного и нового зарубежья.

В-третьих, Вооруженные Силы тесно взаимодействуют с различного рода политическими и общественными, культурными и научными объединениями граждан, средствами массовой информации и другими звеньями политической системы общества. Как известно, армия составляет одну из сторон в системе безусловно политических военно-гражданских отношений.

Таким образом, поставить армию «вне политики» можно только на словах. Между тем в последнее время в нашем обществе предметом оживленного обсуждения стал вопрос о деполитизации армии. Свое решение существующих здесь проблем (действительных и надуманных) предлагают многие: и разные социальные силы, и политические движения. Практически все они рассматривают политическую сущность армии как качество, которое можно сохранять или отменять по своему усмотрению. Между тем, это - объективная данность. Она не зависит от желания и воли ни отдельных людей, ни их организаций, партий.

Деполитизация есть процесс ослабления, преодоления, нейтрализации или ликвидации политических начал (политической сущности, политического характера, политической роли и т.д.) в тех или иных явлениях, процессах, в нашем случае - армии. Процесс деполитизации может быть результатом и объективных обстоятельств и субъективным требованием определенных социаль-ных групп, искренне или спекулятивно стремящихся к ослаблению политического содержания в тех или иных сферах жизни, общественных институтах или видах человеческой деятельности. Скажем, вполне понятна деполитизация профессиональной подготовки специалиста, например, горного дела; деполитизация уголовного права, снимающая с противоправного деяния ярлык политического преступления; деполитизация трудового коллектива, который не должен заботится о повышении политической сознательности своих членов. Но что собой представляет, чем должна быть деполитизация армии? От какой политики и как надлежит ее освобождать?

Существование, вся жизнедеятельность армии суть политика. Требование ее деполитизации теоретически несостоятельно: его реализация возможна только с формированием неполитического общества, в котором армия не нужна, или с созданием невоенизированных, демилитаризованных сил быстрого реагирования, которые не могут рассматриваться как армия. К тому же ни то, ни другое в обозримой исторической перспективе немыслимо.

Само словосочетание «деполитизированная армия» так же бессодержательно, как вечный двигатель, сухая вода или красная белизна. Армия, поскольку и пока она существует, ни на миг не может быть оторвана от политики, всегда и всюду выступает как ее неотъемлемый атрибут. Вопрос в другом: какой политике служит армия, кому принадлежит политическое руководство ею, кто и как формирует политическую ответственность личного состава перед государством, народом. Политический характер армии, ее политическая роль в обществе могут коренным образом меняться, однако превращение ее в политически нейтральную силу абсолютно исключено.

«Деполитизированная» же армия становится непредсказуемой силой, которая может оказаться в руках различных, в том числе и деструктивных, экстремистских кругов. Призывы к деполитизации армии на деле означают стремление освободить ее от одной политики в пользу другой.

В чем практический смысл формулы «армия вне политики»? Ответить на этот вопрос достаточно легко, если брать экстремальную ситуацию, когда все связи предельно обнажены и заострены, а их нарушение, тем более разрыв заявляет о себе самым различным, но всегда драматическим, а то и трагическим образом. Итак, попытаемся сформулировать конечные практические установки, логически вытекающие из принципа «армия вне политики».

Для законодателя это означает, что армия не должна, не может иметь собственной позиции, собственных интересов. Всякое заявление ею каких бы то ни было требований, а тем более разработка проектов и обсуждение текстов законодательных актов есть вмешательство в политику, а потому предосудительно. Но отстранение военных профессионалов от решения военных проблем грозит некомпетентностью принимаемых решений.

Для органов и должностных лиц исполнительной власти этот принцип выводит армию из сферы их повседневной политической деятельности и внимания. Так формируется позиция самоустранения власти от разработки и реализации военной политики, от руководства военным строительством.

Для военачальника стремление скрупулезно следовать требованию «армия вне политики» выразится в готовности либо выполнить любой приказ, не вникая в его политический смысл, либо наоборот, не выполнять никаких приказов, поскольку они всегда имеют политические цели и последствия. Нетрудно понять, что и то и другое чревато крайне негативными последствиями.

Рядового воина или строевого офицера критикуемый лозунг освобождает от обязанности действовать в «горячих точках», где имеет место политическая борьба. Более того, он если не низводит на нет, то резко сужает границы воинского долга. Ясно ведь, что нельзя одновременно «принимать меры к предотвращению политизации воинских коллективов» и «доводить до военнослужащих официальную государственную точку зрения по коренным вопросам общественно-политической и экономической жизни, международной обстановки и военного строительства».

Но, может быть, под теоретически неудачным термином общественному мнению, политическому и военному руководству страны предлагаются назревшие и практически осуществимые шаги, способные стабилизировать обстановку в стране, наполнить реальным содержанием провозглашенный курс на военную реформу? Увы, и с этой точки зрения рассматриваемое требование во многом уязвимо, а потому вряд ли может быть безоговорочно принято. В самом деле, давайте рассмотрим его конкретные практические рекомендации. Их несколько.

Первая - исключить в армии деятельность любых политических партий. Мировой опыт знает разные решения в отношении партийности военнослужащих как частных лиц - от обязательного членства в правящей партии, до запрета на военную профессию по партийно-политическим мотивам. Он же убедительно свидетельствует: в условиях многопартийности армия – совершенно не подходящая среда для партийного строительства. В воинских коллективах не должно быть никаких партийных организаций. Но объективно необходимая и оправданная департизация армии не есть ее деполитизация.

Другое требование «деполитизации» - упразднить политорганы и политическую работу в Вооруженных Силах. Здесь оказались совмещенными разные вещи. Политические органы как проводники линии правящей партии в армии и на флоте – это одно. В армии правового демократического государства их не должно быть. Совсем другое - работа по формированию у личного состава определенных представлений о воинском долге и готовности в любой обстановке выполнить его, неотъемлемой частью которой являются политическое информирование и моральная ориентация военнослужащих, по сплочению и мобилизации воинских коллективов на решение стоящих перед ними задач – политическая работа в точном смысле этого слова.

Ни одна армия мира, ни в далеком прошлом, ни сейчас не пренебрегала работой с людьми. Для ее организации и ведения создаются специальные институты, профессионально занятые вопросами воспитания личного состава, укрепления морального духа войск. Они могут называться по-разному, различаться по своим структурам, штатам, задачам и способам их решения. Но в любом случае речь идет о работе с людьми, их политической ориентации. Отрицание необходимости такой работы и таких институтов не выдерживает критики.

Еще одна цель - предотвратить включение армии в качестве самостоятельной политической силы в развертывающуюся в обществе политическую борьбу, ее контроль за деятельностью государственных и общественных структур, а также использование армии кем бы то ни было как силы в межпартийной борьбе. Исходным, основополагающим должен быть принцип, согласно которому совершенно недопустимы какие бы то ни было самостоятельные действия войск, то есть осуществляемые по их инициативе и по собственному плану, а равно втягивание регулярных войск в боевые действия противоборствующих группировок.

Такая цель, бесспорно, демократична. Не должны армейские подразделения строем, тем более с оружием и боевой техникой участвовать в политических митингах или навязывать обществу собственные порядки. Дело однако в том, что задача эта решается в результате не деполитизации, а политизации армии. Невозможность ее дискреционных действий, произвольного использования вооруженных сил обеспечивается четким и ясным законодательством, детально определяющим порядок и правила применения войск, в том числе в нестандартных ситуациях и чрезвычайной обстановке. Только так можно обеспечить жесткую интеграцию армии в политическую систему государства, поставить ее под контроль государства и гражданского общества и сделать совершенно невозможными какие бы то ни было самостоятельные действия войск, то есть осуществляемые по их инициативе и по собственному плану, а равно втягивание регулярных войск в боевые действия противоборствующих группировок.

Между тем такая опасность существует. В определенных условиях армия может приобретать и гипертрофированный характер, когда «выходит из казарм» для того, чтобы диктовать свои условия гражданскому обществу. Это – дисфункциональные действия армии. Теоретически возможны разные позиции, когда ее возможности используются не по назначению.

Первая - армия превращается в самодовлеющую силу, выходит из подчинения правительству, совершает военный переворот и берет на себя функции управления страной.

Вторая - армия попадает под влияние тех или иных социальных, национальных сил, либо политических течений и используется ими для реализации собственных, своекорыстных целей.

Третья - дискредитировавшее себя руководство страны, потеряв моральное право и возможность руководить, пытается обезопасить себя, «дисциплинировать» народ с помощью армии. Армия, создаваемая для защиты народа, в этом случае превращается в его надсмотрщика.

Четвертая - армия используется для пресечения массовых общественных беспорядков, то есть выполняет функции охраны, поддержания правопорядка в обществе. Частным случаем этого является привлечение воинских подразделений, например, для обеспечения контроля за торговой реализацией продовольствия.

Пятая - в условиях, когда военные городки и казармы подвергаются блокаде и вооруженным нападениям, армия вынуждена предпринимать самостоятельные действия, чтобы защитить безопасность военнослужащих, членов их семей, а равно системы жизнеобеспечения войск, без чего Вооруженные Силы не могут выполнять возложенные на них задачи по защите Родины.

Шестая - политическая нестабильность, когда руководители разных стран, тем более разные региональные или функциональные структуры власти одной страны принимают взаимоисключающие решения или не принимают никаких решений, ставит армию, ее соединения и части перед необходимостью выбора, кому подчиняться и что делать. Так появляется опасность растаскивания властных функций центра в военной сфере.

Седьмая - армия становится базой организации, комплектования и оснащения различных неконституционных военных формирований. Это грозит «махноизацией» Вооруженных Сил, что чревато самыми серьезными последствиями.

Опасность такого развития событий теоретически вполне допустима. Однако выводить ее из внутренних свойств армии было бы ошибочно. Еще Н. Макиавелли говорил: «Тирана создает не свое войско, подчиненное своему же гражданину, а дурные законы и плохое управление; именно они навлекают на город тиранию. При хорошем управлении бояться своего войска нечего».

Во всех семи случаях, когда армия «выходит из казарм», будь то даже во имя самых гуманных целей, она занимается не своим делом. В результате этого возникает и накапливается отчуждение между армией и обществом, порою вырастающее до их противостояния, что идет во вред и обществу и армии. Практические проблемы возникают в кризисных ситуациях, когда в повестке дня стоит выработка новых подходов, когда в обществе происходит переоценка ценностей, когда сложившееся статус-кво не воспринимается общественным сознанием как само собой разумеющаяся данность.

Кстати сказать, в рассуждениях о допустимости так называемой внутренней функции армии, о праве правительства применять войска против народа производится двойная подмена тезиса.
Во-первых, никогда не бывает так, чтобы весь народ оказался по одну линию раскола, а весь «не народ» - по другую. Нельзя забывать также, что армия – это тоже часть народа. Во-вторых, речь должна идти не о том, допустимо ли привлекать армию для развертывания военных действий на территории собственной страны, а о допустимости самих этих действий. Ведь гражданскому населению нет никакого дела до того, войска какого ведомства осуществляют операции против него.

По сути, провокационный характер имеют и рассуждения «о неясности ответа на вопрос, с кем будет армия, если возникнут новые коллизии в обществе». Они не только нагнетают страхи перед грядущими потрясениями, но и подталкивают различные силы к борьбе за перетягивание армии на свою сторону. Что можно сказать в этой связи?

Теоретически есть несколько вариантов действий армии: поддержать одну из противоборствующих сторон, выступить в качестве третей силы, занять нейтральную позицию стороннего наблюдателя, расколовшись, укрепить своими силами обе противоборствующие стороны. Какой бы линии не придерживалась армия, это будет политическая позиция. При этом следует отдавать отчет в том, что политическая роль армии проявляется не только в ее действиях, но и в неучастии ее; нейтралитет для армии имеет политическое содержание. Единственно законная стратегия и тактика вооруженных сил - быть на стороне демократически избранных высших органов государственной власти. Сложность в том, что законность и легитимность в подобных ситуациях не всегда совпадают.

Не все бесспорно и в оценке армии как гаранта стабильности общества. Здесь, по крайней мере, три позиции, которые должны быть специально проговорены.

Позиция первая. Что есть стабильность, к обеспечению которой призывают армию? Тоталитаризм часто бывает достаточно устойчив. Имеет ли право народ выступить против тирании, которая, как известно, всегда загораживается от него броней? И если такое выступление состоялось, например, в форме массовых, антиправительственных, но мирных действий, должна ли армия выступать для их пресечения, как в Новороссийске в 1962 г. или в Тбилиси в апреле
1989 г.?

Иными словами, когда нестабильность в обществе связана с конфронтацией власти и народа, как обеспечить стабильность: давлением на власть («Армия, спаси народ!») или дисциплинированием народа («Армия, не стреляй в народ!»)? Как видим, это логически тупиковая ситуация. Ее возникновение означает, что исходный тезис сформулирован не верно: армия - гарант стабильности не общества, а власти.

Позиция вторая. Стабильность общества зиждется на гражданском согласии с существующим порядком принятия политических решений и необходимостью следования соответствующим образом принятым решениям, соблюдения законности. И то и другое означает легитимность политической власти, которая освящается Конституцией и законодательством страны. Следовательно, поддержание стабильности предполагает сохранение конституционного строя и сложившегося правопорядка в стране. Однако Конституцию надо уважать не потому, что она хорошая, а потому что она действующая. И совсем нетрудно представить ситуацию, когда политическая динамика поставит в повестку дня вопрос об изменении, а то и замене Конституции. Должна ли армия (а если должна, то на каком этапе и в каких формах) пресекать чью бы то ни было активность в этом направлении? И вновь ситуация, разумного выхода из которой нет.

Позиция третья. По решению законного правительства армия может и должна применяться для пресечения вооруженных конфликтов, любого противоправного вооруженного насилия на Государственной границе или в пределах территории Российской Федерации, угрожающих ее жизненно важным интересам. Не станем выяснять рамки, очерчивающие такие интересы. Но если дело дошло до военных действий в интересах восстановления правопорядка в государстве, защиты его национального единства или территориальной целостности, приходится признать, что армия не является гарантом стабильности: она допустила ее нарушение.

А события августа 1991 г., октября 1993 г., военные действия в Чечне свидетельствуют, что активное включение армии в политику отнюдь не снимает внутреннюю напряженность. Они показывают, что критерии оценки ситуации и роли армии далеко не очевидны. В этой связи принципиальное значение имеет разработка основополагающих принципов военного строительства и строгое следование им в практической деятельности военно-политического руководства, всех командиров и начальников.

Мировая практика выработала различные механизмы, обеспечивающие политическую стабильность армии, ее верность своему правительству. К ним, в частности, относятся: конституционные и законодательные акты, определяющие статус и правовые основы деятельности армии, военнослужащих; подчиненность армии законодательным и исполнительным органам государственной власти; парламентский и общественный контроль за ее деятельностью; отбор и подготовка офицерских кадров; политическое воспитание личного состава; транспарантность армии для общества и др. Правда, эти традиционные механизмы не всегда срабатывают, что лишь подчеркивает необходимость поиска новых, более действенных рычагов политического контроля над армией.
Другой источникАрмия и политика

В.А. Дубровский

Саратовский государственный университет, кафедра политических наук

В настоящее время проблемы взаимоотношения армии и политики являются едва ли не самым популярным направлением в военной и политической науке. Это подтверждается непрекращающимися многочисленными дискуссиями ученых- обществоведов, военных и политических деятелей по данной проблематике. Все они без исключения отмечают, что в силу различных субъективных и объективных причин эти взаимоотношения не всегда выстраивались и развивались в одном векторном направлении.

История знает немало примеров, когда интересы армии и государства расходились, и тогда эти отношения вступали в противоречие и даже конфронтацию, ввергая общество в кризисное состояние, а государство лишалось стабильности и даже суверенитета. Образцом этого может служить Римская империя, где армия, нередко недовольная своим положением, свергала диктаторов, консулов и даже императоров, расчищая дорогу новым Цезарям, Калигулам и Помпеям.

Неизмеримо возросла взаимосвязь армии и политики в ХVII–ХIХ веках – в эпоху формирования национальных государств. Не осталась в стороне от этого процесса и Россия, где гвардия играла ключевую роль в престолонаследии. Именно благодаря военным стало возможным правление Петра I и императрицы Елизаветы Петровны, Екатерины Великой и Александра I. Военные деспотии были характерным явлением для большинства античных государств, феодальных монархий Европы и империй Востока.

Об огромном влиянии армии на политическую жизнь общества в свое время указывали Н. Макиавелли, Петр I, А. Жомини, Ф. Энгельс, К. Клаузевец, К. Маркс, В. Ленин, М. Фрунзе и другие политики и военные1.

Проблемы взаимоотношений армии и политики в современную эпоху волновали умы видных ученых, военных, политических деятелей: Ш. де Голль, Г. Мольтке, Ч. Москос, А. Свечин, С. Тюшкевич, В. Серебренников, М. Гареева, А. Кокошин, Х. Ортега-и-Гассет и др.2 Все они как в прошлом, так и в настоящем отмечали, что армия в многовековой истории человечества всегда являлась постоянным, непременным и активным участником политической жизни, выступала основной опорой и силой государства в реализации его внутренней и внешней политики. Кроме того, как в свое время отмечал К. Маркс, армия не только оказывала поддержку тем или иным политическим силам в борьбе за власть, но и сама неоднократно брала ее в свои руки, определяя иногда на долгие годы судьбы народов и государств3.

Еще более возросла роль армии в жизни государств в условиях развития капитализма и его высшей стадии – империализма. Она все чаще стала выступать в качестве ударной силы империалистических государств в международных отношениях. В частности, милитаристские круги Германии, Австро-Венгрии и других государств сначала ввергли народы в пучину Первой мировой войны, а затем реваншистские силы во главе с Германией развязали самую кровопролитную и разрушительную агрессию против народов Европы и СССР. Разгром агрессивных сил германского империализма и японского милитаризма во Второй мировой войне государствами антигитлеровской коалиции коренным образом изменил облик планеты. Это нашло свое выражение в победе народно-демократических революций в ряде восточно-европейских стран и Азии, в росте национально-освободительного движения в колониальных и зависимых странах, что в конечном счете повлияло на расстановку политических сил в мире и привело к расколу мира на две противоположные общественно-политические системы.

Эти процессы вызвали всплеск милитаристских и реваншистских настроений у военных и политиков Западной Европы и США и, как следствие, привели к военному противостоянию, развязыванию гонки вооружений, переросшую в итоге в «холодную войну» между капитализмом и социализмом.

В эти годы в странах Западной Европы и США вновь стала слышна милитаристская риторика политиков и военных, которые, как и прежде, стремились с позиции силы определять характер международной политики.

Активность военных в Западной Европе и США не была исключением. Ей вторили и политические лидеры социалистического лагеря и в первую очередь Советского Союза и Китая. Первую скрипку играли военные в молодых независимых государствах, которые выступали ключевыми звеньями национально-освободительных движений, оказываясь в большинстве своем единственно сплоченной силой, способной осуществить или поддержать революционно-демократические преобразования.

В начале третьего тысячелетия взаимосвязь армии и политики обрела качественно иное состояние.

Ушли в прошлое времена, когда военная верхушка практически единолично могла решать проблемы власти: в государстве, определять или изменять его внутреннюю политику, выбирать стратегию общественного развития, влиять на характер и содержание межгосударственных отношений.

На смену военным к власти во многих государствах пришли гражданские лидеры, а армия из активного средства политики превратилась в ее объект, и военным в новых условиях отводилась роль исполнителей политической воли господствующих в обществе социальных групп. Время наложило отпечаток и на саму армию. Во-первых, она перестала быть кастовой группировкой, превратилась в серьезную общественно- политическую силу. Во-вторых, армия сегодня – это многочисленный, активный, сплоченный и дисциплинированный коллектив. В-третьих, вооруженные силы, и в первую очередь их командный состав, в настоящее время представляют собой значительный интеллектуальный потенциал, который при определенных условиях может оказывать существенное влияние на общественную и политическую жизнь современного государства.

Прекрасно это понимая, государственные деятели, представители политических партий и организаций постоянно «заигрывают» с военной элитой, стремясь заручиться ее поддержкой, преследуя при этом свои определенные корпоративные цели. В свою очередь высший командный состав, или так называемая военная элита, превратился в мощную лоббистскую корпоративную группировку, которая оказывает сильнейшее влияние на политическую власть по таким важным для себя вопросам, как военный бюджет, военные заказы и выделение других ресурсов на содержание армии и поддержку ВПК. Ведущую роль в этих процессах играют отставные военные, многие из которых становятся депутатами законодательных органов власти, членами правительств, входя в составы советов директоров крупных компаний и различных фондов, оказывают воздействия на национальные правительства и международные военно-политические структуры. Примером этого может служить деятельность бывших военных в США, странах Западной Европы и других стран, в том числе и Российской Федерации, где высшие офицеры армии и других силовых структур после завершения военной службы по протекции политического руководства оказываются в креслах министров, губернаторов, представителей президента в федеральных округах и других властных и бизнес-структурах, что предоставляет им широкие возможности влиять на принятие управленческих решений в интересах военных, ВПК и финансово-промышленных групп, связанных с армией.

Хорошо известно, что армия – самая организованная мобильная и мощная сила, обладаю
и т.д.................